Читать «Такая долгая полярная ночь.» онлайн - страница 107

Когда я поправился, то был направлен на рудник Валькумей. Там была только амбулатория, где я работал с заключенным врачом Благовым. Там я отказался, как медик, присутствовать при увязывании скандалящего бесконвойного заключенного (он, кажется, в Певеке напился) охраной в смирительную рубашку, когда, запаковав человека в такую рубашку, подтягивают его пятки к затылку и связывают все вместе с рукавами рубашки. Как бы ни был виноват подвыпивший парень, но присутствовать при таком истязании я наотрез отказался. Видеть человека-пресспапье я не хотел и не мог.

Потом Лунин снова назначил меня заведовать медицинским участком дорожного строительного эксплуатационного участка с центром на 47 километре.

Глава 51

О лестница жизни! Крутые ступени. Шагаю по ним, уходящим в ничто. А в памяти снова — прошедшего тени, Со смертью игра в роковое лото.

М.Т.

После Валькумея с его лагерной зоной и режимом, работа на 47 километре, где не было зоны, и люди жили в бараке без каких-либо оград, была для меня, пожалуй, приятнее. Я вел прием в маленьком домике, который был амбулаторией, или как тогда называли, медпунктом, там же я жил. Бесконвойные работяги работали на автотрассе, соединявшей Певек с приисками. Только на объекте работ дежурил конвоир, да вечером в бараке охранник проводил перекличку.

При мне за время моей работы побегов не было. Было одно таинственное исчезновение. После весеннего таяния снега речка, которая текла по долине, где была расположена главная точка дорожно-эксплуатационного участка — 47 км, была полноводна и бурлива. Часто на берегу в нерабочее время видели заключенного по фамилии Локуть. Он задумчиво смотрел на бурную воду и что-то шептал. Люди говорили, что он молитлся. И вдруг он исчез. Охрана всполошилась. Начались расспросы и допросы. Но ни подготовки к побегу, ни высказанного намерения убежать выяснить не удалось. Заключенный парикмахер Павел Михайлович Зайченко в конфиденциальной беседе со мной сказал, что Локуть утопился, и полноводная речка, ее название Милю-веем — Заячья река, унесла его в море. Я вполне согласился с его версией. Тем более, что труп не был найден.

Вспоминаю, когда я работал в больнице лагеря «Красноармейский», а это была единственная больница на прииске, в срочных случаях в нее поступали вольнонаемные. При Худорожко нам пришлось повозиться с женщиной, у которой было обильное кровотечение.