Читать «Жизнь как жизнь» онлайн - страница 4

Отпилить отломанную ветку оказалось довольно легко. Ветка упала на землю, а за ней соскользнула по лестнице Тереска, слегка поцарапанная, со следами близкого знакомства с корой дерева, оставшимися на руках и на лице. Она доволокла ветку до сильно изрубленного березового чурбака, снова бросилась в подвал и стала выносить оттуда коротенькие буковые поленца, смутно подумав, что при такой хорошей погоде приятнее будет колоть дрова на свежем воздухе. Вытащив на улицу все поленья, она вернулась еще раз за топором, поставила чурбак поудобнее, на него водрузила первое буковое поленце и остервенело бросилась в атаку.

Буковая древесина — штука твердая, но хрупкая, и рубить ее довольно легко. Ровные гладкие чурочки летели во все стороны. Острие палаческого топора сверкало на солнце, зимние запасы таяли с каждой минутой.

«Не хватит, — с тревогой подумала Тереска. — И что я потом сделаю? Буду пилить этот сучище на кусочки или рубить как есть?»

Она увлеченно рубила с нечеловеческой яростью. День был жаркий, топор жутко тяжелый, некоторые поленья — суковатые, но Тереске всего было мало. Она грязной рукой стерла пот со лба, размазав по нему грязь темной полосой, и решила рубить ветку как она есть, не распиливая. У нее появилось было сомнение, достаточно ли она устала бы, если бы порубила на кусочки весь дом, и ей стало очень жаль, что нельзя порубить хотя бы двери. Ну, если не двери, то хоть паркет.

«Поперек. Все рубить поперек… — думалось ей смутно и неведомо почему мстительно. — Вдоль — не фокус. Только поперек…»

Буковых поленцев уже не хватало. Остановленная на скаку, Тереска оперлась о топорище и мрачно посмотрела на свою последнюю надежду, огромную суковатую ветку, спиленную с дерева. Она снова вытерла пот, откинула спадающие на лоб пряди, отложила топор и отправилась в кухню. Из кухонного шкафчика она вытащила огромный мешок со старыми нейлоновыми чулками, которые у нее дома не выкидывали, а отдавали дальней родственнице: та плела из них половички. Из мешка она вытянула один чулок и подвязала лезущие в глаза волосы как можно выше. После чего с неослабевающей яростью приступила к сражению с веткой.

Побеги поменьше удалось оттяпать без особого труда. Оставшаяся часть была самой здоровенной, длиной в полтора метра и очень толстой. Она была слишком тяжела, чтобы вонзить в нее топор и потом, приподняв, разрубить. Слишком свежа, чтобы ее можно было легко перерубить поперек. Тереска установила ветку одним концом на чурбачке, придержала ногой и изо всех сил рубанула вдоль. Топор прочно завяз в древесине.

«Ну погоди, скотина ты этакая, — вытаскивая топор, подумала Тереска с настоящей ненавистью. — Уж я тебе задам…»

Занятая подавлением в душе мучительных чувств, она не услышала звонка у ворот с другой стороны дома. Калитка была открыта. Молодой человек, который звонил, — светловолосый, голубоглазый, загорелый и невероятно красивый, — подумав, толкнул калитку и вошел в сад. Идя на звук топора, он обошел дом вокруг, вышел во внутренний дворик и в остолбенении замер.