Читать «Аномия в России: причины и проявления» онлайн - страница 19

Исследования, проводимые ВЦИОМ под руководством самого Ю.А. Левады с 1989 года и в 1990-е годы, раз за разом подтверждали, что главные «советские» ориентации граждан в ходе реформы не менялись, а, скорее, укреплялись. Вот, в 1994 году было проведено повторное исследование: в 1989 году в РСФСР было опрошено 1 325 человек, в 1994 году в РФ — 2 957 человек в различных регионах. В докладе о нем Ю. А. Левада сообщает, что в списке значительных для нашей страны событий XX века «введение многопартийных выборов» занимало в 1994 году последнее место (3%). Для сравнения скажем, что полет Гагарина отметили в числе важнейших событий 32% опрошенных. Более того, в 1994 году уже преобладает мнение, что многопартийные выборы принесли России больше вреда, чем пользы. Такого мнения придерживались 33% опрошенных (29% ответили, что «больше пользы»). За то, что распад СССР принес России больше вреда, чем пользы, высказались 75% (8% ответили, что «распад СССР принес больше пользы»).

Наиболее полное представление (из опубликованных данных) об общности «советских людей» дает исследование, которое ВЦИОМ вел с 1989 года. Его целью было наблюдение за тем, как изменялся в ходе перестройки и реформы социокультурный облик советского человека — «homo sovieticus». В заключительной четвертой лекции об этом исследовании, 15 апреля 2004 года, Ю.А. Левада говорит: «Работа, которую мы начали делать 15 лет назад, — проект под названием “Человек советский” — последовательность эмпирических опросных исследований, повторяя примерно один и тот же набор вопросов раз в пять лет… Было у нас предположение, что мы, как страна, как общество, вступаем в совершенно новую реальность, и человек у нас становится иным… Оказалось, что это наивно… Мы начали думать, что, собственно, человек, которого мы условно обозвали “советским”, никуда от нас не делся… И люди нам, кстати, отвечали и сейчас отвечают, что они то ли постоянно, то ли иногда чувствуют себя людьми советскими. И рамки мышления, желаний, интересов почти не выходят за те рамки, которые были даже не в конце, а где-нибудь в середине последней советской фазы. У нас сейчас половина людей говорит, что лучше было бы ничего не трогать, не приходил бы никакой злодей Горбачев, и жили бы, и жили» [39].

Итак, «советский человек никуда от нас не делся». Он просто «ушел в катакомбы». Более того, в тяжелых условиях советский человек становится «более советским», чем в благополучное время. Культурное ядро нашего общества выдержало удар перестройки и реформы. Именно к традиционной (в советской форме) культуре обращаются люди за материалом, чтобы починить ткань человеческих отношений, поврежденную аномией.

Показательна реплика безымянного слушателя, высказанная после доклада Ю.А. Левады: «Я много лет работаю на телевидении и занимаюсь там аналитикой и социологией. И столько же времени я пытаюсь понять, что они смотрят. Наверное, самая четкая метка — это отношение телезрителей к старому советскому кино. После каких-либо резких взломов интерес к советскому кино повышается. А сам процесс идет, в общем — то, непрерывно. Его можно назвать откатом к “советскому человеку”… Единственное кино, которое не привлекает массовую аудиторию, — это интеллигентское кино 1960-1980-х годов, для примера приведу “Осенний марафон”.