Читать «Аномия в России: причины и проявления» онлайн - страница 18

Подводя итог этому обзору, подчеркнем, что для нашей темы наибольший интерес представляют две группы из перечня Мертона:

— те, кто ведет «инновационную» деятельность, нарушая институциональные нормы и запреты (это и есть часть общества, впавшая в аномию);

— те, кто готовит и ведет «пересборку» общества на новой ценностной матрице (т. е. мятежники, противостоящие охватившей общество аномии).

Глава 3. Разрушение СССР: аномия победителей и побежденных

Особой общностью, которой была нанесена и продолжает наноситься глубокая культурная травма, является в России «советский человек». Численность этой группы определить трудно, но она составляет большинство населения, независимо от идеологических (даже антисоветских) установок отдельных ее частей. Видимо, со временем эта численность сокращается из-за выбытия старших возрастов, хотя, судя по ряду признаков, «либеральная» молодежь, взрослея и создавая семьи, вновь осваивает «советские ценности». Ведь детей надо кормить, лечить, давать им образование, да и о своих подступающих болезнях вспоминают — тут и начинают ценить советскую социальную систему.

Сравним идейно-политические предпочтения граждан РФ в 2001 и 2011 годах. Доля тех, кто «относят себя к либералам, сторонникам рыночной экономики», снизилась за десять лет с 7 до 5%, доля «сторонников коммунистов» не изменилась и составила 12%, доля «сторонников обновленного, реформированного социализма» выросла с 4 до 6% [61]. Ясно, что «просоветская доля» выросла не за счет стариков советского времени, а за счет той молодежи, которая в 1991 году аплодировала Ельцину, а в 40-50 лет стала смотреть на жизнь более реалистично. В этом возрасте уже приходится быть реалистом, вопреки самой оголтелой пропаганде.

В обзорном докладе Института социологии РАН (2011) говорится: «В молодежных группах минимальна доля тех, кто относится к реформам негативно. Напротив, поколение, которому на момент старта реформ было 40 лет и выше, оценивает их отрицательно; и чем люди старше, тем градус недовольства реформами выше. Если среднее по возрасту поколение (30-50 лет) демонстрирует умеренный негатив в отношении произошедших перемен, то люди, перешагнувшие 50-летний рубеж, воспринимают реформы резко отрицательно» [61].

Но ведь людям, в 2011 году «перешагнувшим 50-летний рубеж», в 1991 год было лишь 30 лет и менее! Это и была молодежь, которая встретила реформу с энтузиазмом. Теперь эта когорта «воспринимает реформы резко отрицательно» — и это не результат воздействия советской идеологии, это продукт двадцатилетнего опыта. Трудно отказаться от надежд молодости, пересмотреть свой выбор, который привел к массовым страданиям. Это разочарование лишь усилило культурную травму и в значительной части нынешних 50-летних породило устойчивую аномию.