Читать «Тайга мятежников любит» онлайн - страница 46

Скорость, слава богу, небольшая – скрипели тормозные колодки, поезд замедлялся метрах в сорока от перевода.

– Ну что, мужики, держись за авось, пока не сорвалось? – подмигнул косоглазый Гундарь – исполнительный работник, но имеющий пакостное свойство изъясняться прибаутками. Спрыгнул с теплушки, откатившись в сторону, – пулеметная очередь взбила фонтанчики с бугра. Субботин не поверил глазам – на привокзальную площадь из проулка между пакгаузами задним ходом выбирался легкий броневик «Остин-Путиловец» с развернутыми пулеметами в башнях! Откуда взялся в провинциальном городке?! Достижение научной мысли – у этой железяки в кормовой части дубликат рулевого управления, так что можно двигаться назад без разворота…

Он спихнул за Гундарем еще двоих – Штольца и Ракитникова: пригибаясь, петляя, как зайцы, бойцы побежали к стрелочному переводу. Штольца скосили сразу: шлепнулся в шпальную решетку. Двое добежали, навалились на стрелку. Со скрипом стальной клин примостился к рельсу. Бросились обратно под ураганным огнем. Ракитников – бывший поручик, герой Германской войны, кавалер «полного банта» – четырех оранжево-черных Георгиев – схватился за живот, завалился ничком. Стальная громадина, лязгая тягами, уже отправилась в путь. Пулеметы с обеих сторон исправно работали. Гундарь добежал до окутанной дымом и копотью теплушки, протянул руку, в которую вцепились сразу трое. Тут его и продырявило. Втащили – пробитого в нескольких местах, задыхающегося. Бормотал, давясь кровью, свои прибаутки – эх, пошло дело врозь да вкось, хоть брось…

– Сашка, не умирай… – хныкал его двоюродный брательник Птицын, тряся умирающего за грудки, – нам же с тобой еще воевать, Сашка…

– Эх, воевал бы… – харкался кровью Гундарь, – да воевало потерял, Коляша…

Это была первая ощутимая потеря, понесенная отрядом.

Протяженность железных дорог Российской империи – 76 тысяч километров. Порой Субботину казалось, что из этих тысяч они не пропустили ни метра. Куда едут? Где начало того конца, которым оканчивается начало? Однообразные пейзажи – поля, помеченные тропками, прошлогоднее сено в скирдах, чахлые деревни. На станциях и полустанках – тревожная тишина. Чехи в крупных городах, но пути свободны, да и основные силы мятежников сосредоточены пока на западе, на восточном направлении – лишь несколько эшелонов в наиболее значимых пунктах. В Петропавловске дежурный старичок с красным жезлом потребовал остановки. Закрыли теплушки и, когда патрульные в чужом обмундировании, дыша перегаром, стали интересоваться, что везет состав, быстро их перестреляли и обрядились в форму каких-то Карелов и Збышеков. Путейский работник, по младости лет симпатизирующий большевикам, перевел стрелку в нужном направлении. Дальше затруднений не испытывали. В Омске приветливо махали «своим», в покрытом копотью Чулыме прогулялись по перрону – дабы не забыть, какая она – мать сыра земля. Новониколаевск, Ачинск, Красноярск, где поцапались с начальником станции, почему-то не пожелавшим пропускать состав. Пришлось объяснять. Под монотонный стук колес ползли часы и дни. Время спрессовалось вдоль узкой ветки Транссиба. Люди дурели от безделья, заканчивалось топливо для питания парового котла…