Читать «Русские летописи и летописцы X–XIII вв.» онлайн - страница 89

Все аргументы Н. Н. Воронина в пользу авторства Микулы были убедительно отведены Б. А. Рыбаковым, полагающим, что нет решительно никаких оснований подвергать сомнениям традиционную точку зрения. Не казалась Б. А. Рыбакову продуктивной и точка зрения, считающая, что над «Повестью» трудились два автора. Он не отрицает присутствия в ней двух разнородных стилей — простого описательно-разговорного и несколько приподнято-патетического, но полагает, что обоими мог владеть один автор. При всем различии обоих стилей, как думал Б. А. Рыбаков, их нельзя рассматривать как результат искусственного слияния двух разных по языку произведений.

Действительно, права Кузьмища Киянина на авторство выглядят значительно предпочтительнее, чем других персонажей «Повести». Он первым вступился за убитого и поруганного князя, был прекрасно осведомлен обо всем, что делалось в замке. Он долго прожил при дворе Боголюбского и хорошо знал его милостников. Когда ключник Амбал на просьбу Кузьмища положить тело князя на ковер и прикрыть его корзном ответил, что они вообще хотят выкинуть тело на съедение псам, тот обрушил на него гневную речь. В ней он напомнил Амбалу, в каких портках тот пришел к Боголюбскому и в какие оксамиты одет теперь. «Помнишь ли Жидовине въ которыхъ порътѣхъ пришелъ бяшеть, ты нынѣ в оксамитѣ стоиши, а князь нагъ лежитъ». Кузьмище добился того, чтобы Амбал дал ковер и корзно, в которые он обернул тело князя и занес в притвор храма. Вероятно, не без участия Кузьмища пришел на третий день к бездыханному телу Боголюбского игумен монастыря святых Кузьмы и Демяна Арсений, чтобы отпеть князя и положить его в гроб.

Таким образом, из содержания «Повести» явствует, что именно Кузьмище Киянин был наиболее осведомлен о трагических событиях, связанных с убийством Боголюбского, и несомненно рассказал о них современникам и потомкам. По существу, с этим был согласен и Н. Н. Воронин, который, однако, отводил Кузьмищу роль устного рассказчика, фактически информатора. Литературно его рассказ был обработан составителем «Повести» и дополнен конкретными подробностями, которых будто бы не мог знать пришлый «киянин».

Если бы «Повесть об убиении Андрея Боголюбского» не имела других текстов кроме тех, что повествуют о разыгравшейся в Боголюбове трагедии, наверное, авторство Кузьмища Киянина было бы вне подозрений. Но она содержит также торжественный панегирик Боголюбскому, который как бы обрамляет страшный рассказ рассуждениями о заслугах князя перед христианской верой и церковью, о его христолюбии и благоверии, о деяниях, равных Соломоновым, о мученической смерти и богоугодности. Панегирик изобилует цитатами из священных писаний, молитвенными обращениями к Богу и Пречистой Богородице. Особенно впечатляет молитва раненого князя, в которой он просит Бога простить ему грехи, смирить его душу и причислить к лику святых мучеников. «Господи призри на немощь мою и вижь смиренье мое и зьлую мою печаль, и скорбь мою одержащюю мя нынѣ, да уповая терьплю, о всихъ сих благодарю тя Господи, яко смирилъ еси душю мою и в царствии твоемь причастьника мя створи, и се нынѣ Господи аще и кровь и мою прольють, а причти мя вь лики святехъ мученикъ твоихъ».