Читать «Повседневная жизнь современного Парижа» онлайн - страница 228

Французы, как и мы, приучены историей к явлению политика. Им по душе спокойные жесты, медленная речь, выверенные выражения. А Саркози, став президентом, утроил скорость. Он быстр, порывист, резок, порой жесток. Не прислушивается к парламенту, монополизирует власть. Решил вернуть Францию в НАТО. Многие называют его тираном. Но Саркози никогда не скрывал своих взглядов и давно говорил: «Я уверен, что когда речь идет о национальном интересе, государство должно вмешиваться». Эта идея не нова. Как подметил один французский политик: «Во Франции истинные либералы не существуют. У нас развита культура Государства, от Кольбера до де Голля». Каждый французский президент в большей или меньшей степени отождествляет себя с государством. Саркози сравнялся с Людовиком XIV, утверждавшим, что «Государство — это я», и вмешивается во все. Министры действуют исключительно по его указаниям (пресса прозвала их «республиканскими зомби»), за Саркози последнее слово, даже тогда, когда речь идет о работе театров или журналистов. Желание контролировать доходит у президента до абсурда. 16 августа 2008 года он участвовал в собрании пятидесяти владельцев вилл, одна из которых принадлежит его жене Карле Бруни, в дачном поселке на Средиземноморском побережье. Обсуждалась проблема поистине государственной важности — проводить или не проводить в поселке канализацию. Через три дня он по этому же поводу принимал на вилле префекта департамента и мэра Лаванду. Наутро после встречи жители района обнаруживали в почтовых ящиках весточку от администрации: «Власти и, в частности, президент Республики, активно поддержали идею проведения канализации»…

Любовь Саркози к друзьям не знает границ. Он никогда не оставляет их в беде и взамен требует такой же преданности. Когда корсиканскую виллу его друга, известного артиста Кристиана Клавеля занимают борцы за независимость Корсики, то по указанию президента моментально летят головы местного начальства. С Патриком Балкани — мэром парижского пригорода Леваллуа-Перре Саркози связывают долгие годы дружбы. У обоих венгерские корни, оба начинали политическую карьеру в департаменте Верхней Сены под Парижем. Когда у Балкани возникли неприятности с правосудием (он заставлял сотрудников мэрии работать у него дома), Саркози его не оставил. Балкани оправился, теперь ездит с президентом к главам иностранных государств и получает прием, достойный не мэра маленького городка, а премьер-министра…

Отправляясь в 2007 году с официальном визитом к папе римскому, Саркози пригласил еще одного близкого друга — юмориста Жана Мари Бигара. Скетчи артиста двусмысленны, вульгарны, его присутствие подле Бенедикта XVI вызывало у многих недоразумение, но Саркози это безразлично. Дружба для него — святое. А когда еще один друг президента, уже знакомый нам Бернар Тапи выиграл тянувшееся более десяти лет разбирательство с Лионским кредитом, отвоевав 285 миллионов евро, журналисты заговорили о том, что президент надавил на правосудие. Вскоре Саркози решил упразднить пост судебного следователя — по его словам, чтобы избежать судебных ошибок, на которые эти наделенные практически неограниченной властью люди были последние годы щедры, но на взгляд многих работников правосудия и журналистов, прежде всего для того, чтобы отделаться от их назойливых расследований, часто затрагивающих интересы крупных политиков. Моя рафинированная французская подруга, работающая в Министерстве культуры, упоминая о президенте, брезгливо кривит рот «Ольга, посмотри, как он ходит. У него же походка итальянского мафиози!»