Читать «Повседневная жизнь современного Парижа» онлайн - страница 214

Префект парижской полиции Морис Папон не в первый раз занимал эту должность. Он был префектом Жиронды во время оккупации и тогда лично организовал депортацию 1560 евреев (среди них немало детей). Сейчас он дал приказ расправляться с мирными демонстрациями алжирцев. Первое массовое убийство (иначе учиненное полицией и назвать нельзя) произошло 17 октября 1961 года. Невооруженных людей, вышедших на улицу с плакатами, полицейские избивали дубинками и бросали в Сену. По официальной версии в тот день погибло шесть человек По более точным данным, собранным журналистом Жан Люком Эйноди, число жертв превысило двести. Вторая демонстрация, просившая у властей только одного — мира в Алжире, была назначена на 8 февраля 1962 года. И снова демонстрантов встретили дубинками. Напуганные люди побежали к станции метро «Шарон», но ее двери предупредительно закрыли. Полицейские преследовали демонстрантов и стреляли в спины настоящими пулями. Официальная версия — девять убитых, в том числе один подросток Ответил Папон за кровопролитие? Нет. В период с 1978 по 1981 год он занимал пост министра и с почестями вышел на пенсию. Избалованный добрым отношением президента Франсуа Миттерана, знавшего его со времен войны, Папон рассчитывал на спокойную старость, но в 1996 году его могущественный защитник умер и над Папоном стали собираться тучи. Арно Кларсфельд — сын известного адвоката Сержа Кларсфельда, всю жизнь разыскивавшего нацистских преступников, пошел по стопам отца. В ходе начатого им судебного процесса перед присяжными прошли редкие уцелевшие жертвы деятельности Папона во время оккупации. 2 апреля 1998 года он был приговорен к десяти годам заключения за пособничество в преступлениях против человечества. Тогда же вспомнили и кровопролития, организованные им в Париже.

Полиция оказалась замешанной и в темные политические дела. Одно из самых громких — дело Махди Бен-Барки. 29 октября 1965 года, на бульваре Сен-Жермен, у входа в ресторан «Липп» марокканский оппозиционер в изгнании Махди Бен-Барка дожидался журналиста Филиппа Бернье и кинематографиста Жоржа Франжю. По словам организовавшего встречу Жоржа Фигона, они собирались снять фильм о деколонизации и хотели проконсультироваться у Бен-Барки. Встреча оказалась ловушкой. Неожиданно появился полицейский Луи Сушон в окружении множества коллег и пригласил Барку сесть в его машину для «рутинной проверки документов». Тот подчинился и… навсегда исчез. Никто, возможно, и не узнал бы о произошедшем, но свидетелем сцены случайно стал знакомый похищенного. Полиция, понятно, не особо пыталась выяснить судьбу марокканца, настоящее расследование вели журналисты. Они узнали, что похищение было организовано совместно полицейскими и гангстерами. Те отвезли жертву в предместье Фонтен-ле-Виконт, на виллу бывшего гестаповца с улицы Лористон (где находилось парижское гестапо во время оккупации) и бандита Жоржа Бушесейши и там убили по просьбе марокканских властей. Всплыли имена заказчиков. Это министр внутренних дел Марокко генерал Уфкир и шеф национальной безопасности Ахмед Дмили. Выяснилось, что организатора убийства звали Антуан Лопес. Он был работником аэропорта Орли и агентом французских секретных служб (SDECE). 10 января 1966 года «Экспресс» опубликовал откровения Жоржа Фигона «Я видел смерть Бен-Барки». Поднятый публикацией шум напугал Фигона, и он пожаловался бывшему депутату-голлисту, также замешанному в деле: «Из-за Лопеса мы в полном дерьме. Я согласился ради денег — два миллиона. Кроме того, он обещал, что нас прикроют секретные службы и правительство. Мы не хотели причинить Барке зла, только сдать марокканцам, а он исчез. Результат: денег нам не заплатили, полицейские на хвосте». Вскоре напуганный болтун якобы покончил собой. На самом деле Фигон был убит Кристианом Давидом, более известным в парижских криминальных кругах как Красивый Серж. Одновременно выяснилось, что министр внутренних дел Франции Роже Фрай был в курсе готовившегося похищения, но не сделал ничего, чтобы ему помешать. Расследование велось с грубыми нарушениями: показания исправлялись, множество свидетелей не допросили, полицейские «забыли» опечатать виллу Бушесейши. Состоявшийся в 1967 году суд приговорил Лопеса к восьми годам, Сушона к пяти, Уфкира (заочно) к пожизненному заключению.