Читать «Повседневная жизнь современного Парижа» онлайн - страница 107

А началось все в октябре 1995 года, когда 25-летний Гийом ехал на мотоцикле по Периферику. В туннеле Сен-Клу с устроенного на крыше багажника мчащейся перед ним машины слетел чемодан. Гийом попытался увернуться, упал и со страшной раной на ноге попал в госпиталь Раймона Пуанкаре в парижском предместье Гарш. Во время операции ему занесли золотистый стафилококк. Нога зажила, но остались боли. Страшные, изматывающие, не поддающиеся лечению антибиотиками. Чтобы их вытерпеть, Гийом принимал болеутоляющие. Они не действовали. Тогда ему прописали морфин. С фотографий тех лет на меня смотрит измученный страданием старый человек с костылем. А Гийому всего 32, он недавно стал отцом. Его приглашают сниматься, но он не может и шага сделать без кривящей лицо гримасы боли. В 2003 году актер принимает решение ампутировать больную ногу: «Я гнил живьем. Больше так продолжаться не могло». Ногу отняли, но обосновавшаяся в организме инфекция осталась. Гийому не вернули жизнь, а дали отсрочку. Тогда актер и обратился к Алену Мишелю Серетти — президенту ассоциации жертв нозокомиальных инфекций «Lien». Сперва хотел создать свою ассоциацию, потом решил действовать вместе с Серетти. За несколько лет Депардьё превратил тему-табу в социальную, политическую проблему. Ему писали тысячи людей, его просили о помощи. Он называл себя «акселератором времени». Если больным нужна была встреча с врачом или политиком, то Гийом ее устраивал в тот же день. Счастливые люди поражались: «Без месье Депардьё нам пришлось бы ждать год!» Под его нажимом министр здравоохранения Розелин Башело организовала восемь центров для жертв нозокомиальных инфекций (раньше их вообще не существовало). Сегодня французы знают об опасности, более требовательны, придирчивы, процент инфицирования уменьшился. А что Гийом? Отсрочка оказалась недолгой. Снявшись в своем последнем фильме, сделав последние добрые дела, он в октябре 2008 года умер от пневмонии. Было ему 37 лет.

Глава тринадцатая ТЕРАКТЫ

11 сентября 2001 года… Занятая домашними делами, я в тот день не удосужилась включить телевизор и оказалась, наверное, последним жителем Франции, не знавшим о произошедшем в США. Придя в четыре часа к школе забирать сына, я была удивлена бурлящей толпой мам.

«Вы что, действительно не знаете?! — возбужденно затараторила одна из родительниц, когда я поинтересовалась причиной всеобщего возбуждения. — В Нью-Йорке взорваны два небоскреба, Пентагон, а сейчас исламисты собираются подорвать Эйфелеву башню! Поставили условие Шираку — или он немедленно переходит в ислам, или наша башня будет уничтожена!»

Отшумели французские мамы, остался католиком Ширак, уцелела Эйфелева башня, но серьезный риск терактов в Париже существовал и существует.

Одним из самых знаменитых террористов, живших в Париже, был Рамирес Санчес, более знакомый всем как Карлос или Шакал. Родился он в Венесуэле, в семье адвоката-коммуниста, в честь Ленина назвавшего мальчика Ильич. Ильичу было суждено задать во французской столице тон беспрецедентной жестокости. Жил террорист на улице Тулье в 5-м округе, кровавые акции проводил по всему свету. В 1974 году подложил бомбу в израильский «боинг» в Лондоне, в 1975 году взял в заложники восемь министров в Вене (три человека в ходе операции погибли), в 1982 году взорвал поезд Париж-Тулуза (5 убитых, 27 раненых) и машину перед редакцией журнала «Аль-Ватан аль-Араби» на улице Марбеф в Париже (1 убитый и 63 раненых). Террорист был хитер, осторожен и арестовали его лишь в 1994 году в Судане, куда он перебрался с подругой и дочкой. К пожизненному заключению его приговорили не за теракты, а за давнее, еще в 1975 году, убийство комиссаров Дуса и Донатини, пытавшихся арестовать его на улице Тулье.