Читать «Кирилл Лавров» онлайн - страница 153

— Из спектаклей Товстоногова в репертуаре осталось сегодня два — „Дядя Ваня“ и „Пиквикский клуб“. Почему вы их не привезли?

— Мы очень хотели начать наши гастроли со спектаклей Товстоногова, планировали, что первым будет „Пиквикский клуб“, но как раз в то время, когда надо было уже формировать афишу, печатать билеты и т. д., заболел наш дорогой Коленька Трофимов. Его уложили в больницу с подозрением на инфаркт. Но, слава богу, диагноз не подтвердился, был стенокардический приступ. Тем не менее время было упущено. Очень жаль, поскольку мы обновили спектакль, сделали новые декорации, сшили новые костюмы. Я очень люблю этот спектакль, добрый, наивный, очаровательный, такой, как Диккенс. Поэтому я жалею, что мы не смогли привезти его.

А „Дядя Ваня“ — это совершенно потрясающее явление. Спектакль идет почти двадцать лет, все мы стали вдвое старше чеховских героев. Каждый раз, когда приближается день этого спектакля, а играем мы его очень редко, по каким-то особенным дням (день рождения Георгия Александровича, день смерти Георгия Александровича, День театра, юбилей БДТ), я даю себе слово, что мы играем его в последний раз. Ну что делать — обидно, что нет Гогиных спектаклей, но, с другой стороны, жизнь движется вперед и сохранять товстоноговский репертуар становится все сложнее. Хотя бы потому, что многие артисты ушли из жизни, ведь вводить кого бы то ни было — это всегда разрушение замысла. Бывает, формально остается в афише спектакль, но это уже не тот спектакль, который был поставлен Товстоноговым. Ну как можно было бы сохранить „Историю лошади“ без Евгения Лебедева?! Невозможно. Что же касается „Дяди Вани“, мы его бережем, хотя мне стыдно и неловко выходить и играть Астрова в мои 75 лет. Я придумывал всевозможные изощрения, перед началом каждого спектакля обращаюсь к зрителям: „Простите, мы старые стали, играем этот спектакль в память о нашем учителе, великом режиссере“. Начинается спектакль, как правило, 80 процентов зрителей — молодежь. В конце спектакля зрители выражают такой неподдельный восторг, что на меня накидываются мои коллеги: „Вот, ты хочешь снимать, а посмотри, что делается!“ И я невольно опускаю руки и назначаю следующий спектакль где-нибудь через полгода. Думаю, что мы его будем сохранять, как свою музейную реликвию.

— Был бы жив сегодня Георгий Александрович Товстоногов, театр все равно стал бы другим. Но ведь к нам приехал в первый раз театр, который носит имя Товстоногова. И, мне кажется, это очень важно и принципиально. Три спектакля Т. Чхеидзе, спектакль Г. Дитятковского, спектакль Г. Козлова, два спектакля Н. Пинигина, спектакль Э. Нюганена… Это театр, в котором работают очень разные режиссеры, но театр, который для меня, несомненно, подтверждает право на имя своего создателя.