Читать «Царская сабля» онлайн - страница 34

Загоревшиеся во время битвы дома ногайцы потушили довольно быстро, но вот к стене защитники Арской башни их не подпустили. И Басарга, и бояре, что сидели на верхней площадке, отогнали непрошеных пожарных стрелами, двоих убив, а еще нескольких ранив.

В ответ басурмане попытались захватить занятое русскими укрепление, но два пушечных залпа окатанной речной галькой и посыпавшиеся на голову стрелы заставили их отойти. В ночной темноте ногайцам оказалось не так-то просто угадать, где засели враги и сколько их собралось, – а вот бить из бойниц по толпе, подсвеченной пожаром, было безопасно и удобно.

Всю ночь на отбитых улицах стучали топоры. К рассвету стало видно, что казанцы, разобрав ближние строения, поставили перед проломом новую стену из срубов в три человеческих роста высотой и теперь торопливо наполняли их землей. Басарга для пробы пустил в строителей несколько стрел, но из-за дальности не попал. Однако горожане после этого стали заслоняться щитами.

Незадолго до полудня, пробравшись невидимыми сверху лазами, басурмане внезапно ринулись на Арскую башню изрядной толпой, стараясь держаться по сторонам от двери. Стрельцы отважно дождались момента, пока враги подойдут вплотную, и начали палить из пушек, лишь когда басурмане полезли внутрь. Ногайцы, презрев смерть, кидались прямо под каменный жребий, сносящий головы и ломающий ребра даже под самыми прочными доспехами, устилали подступы десятками тел – тюфяков же внизу оказалось всего три, и басурмане опять ворвались внутрь.

Бояре и стрельцы побежали с верхнего яруса вниз, а прикованный к своему месту Басарга мог только слышать шум сечи да пускать стрелы в бегущих на подмогу нехристей. В него тоже стреляли, но пока Бог миловал: два наконечника безопасно скользнули по пластинам юшмана, а один рассек ухо – да так быстро, что воин даже боли не ощутил. Почувствовал лишь, как потекла кровь за шиворот.

Спасла русское воинство осадная башня, наконец-то поставленная розмыслами в правильном месте. Ее десять пушек внезапно загрохотали через стену, крупным стальным дробом расчищая подступы к двери. Ногайцы схлынули, укрываясь от смертоносного огня, отпрянули вдоль улиц, а вскоре стих и шум боя внизу. Башню удалось отстоять.

Басарга с облегчением уронил вниз натруженную руку, уперся лбом в холодное бревно, отдыхая, и даже задремал, когда его плеча коснулась тяжелая ладонь:

– Жив ли ты, боярский сын Басарга Леонтьев?

– Прости, княже, – вскинулся молодой воин и сгоряча даже попытался встать. – Прикорнул…

– Не тебе каяться, служивый, – остановил его Воротынский. Вид воеводы был страшен: лицо трескалось кровяной коркой, борода и усы топорщились жесткими кореньями. – Воды приносили тебе? Еды давали?

– Нет, – покачал головой Басарга. – Холопы и родичи еще вчера в сече потерялись.

– Лука, проследи, – обернулся князь на сопровождающего его могучего воина, снаряженного так же хорошо, как сам воевода.

– Сделаю, княже, – заверил хозяина слуга.

И действительно, где-то через час уже другой, молодой холоп принес боярскому сыну бурдюк воды и изрядный шмат солонины. Слуга дождался, пока Басарга напьется, забрал бурдюк, а солонину оставил.