Читать «Был ли Гитлер диктатором?» онлайн - страница 42

К Рождеству 1933 года доктор Геббельс в самом красном районе Большого Берлина вдоль одной из главных улиц в коммунистическом квартале распорядился установить огромный стол с подарками. Национал-социалистические и коммунистические семьи одаривались вместе. Во время этого очень трогательного часа появился один из ведущих коммунистов. Его только что выпустили из тюрьмы, хотя у него на совести было немало злых актов насилия. Я видел, как он пришел, потому что его прямо из тюрьмы привезли к столу с подарками. Там он увидел свою семью в кругу его старых приятелей — в то же время, однако, и его самого большого противника, доктора Геббельса, и его людей. Эти минуты еще сегодня принадлежат к самым прекрасным моментам моей жизни.

"Не могло быть прекраснее этого Рождества", — говорил Геббельс, и он был прав. Впрочем, как раз русские в 1946 году на Нюрнбергском трибунале позаботились о том, чтобы СА в целом были оправданы, т. е. не причислялись к так называемым "преступным организациям".

Где был еще когда-нибудь 70-миллионный народ с высокоразвитой цивилизацией и великой культурой, который при выборах отдал бы 98 % своих голосов одному человеку? Нигде! "Для меня больше нет противников в этом народе", — говорил Адольф Гитлер в моем присутствии, когда его спросили, знает ли он те 2 %.

Во время Берлинской Олимпиады 1936 года я был свидетелем того, как Гитлер сказал, что нужно попытаться, как бы печально это ни было, немного притормозить вручение медалей немецким спортсменам — иначе это постепенно стало бы неудобным по отношению к иностранным гостям.

Это человек действительно не был диктатором, но клеветники всегда пытались представить его таким. А люди таковы, что они скорее поверят во зло, чем в добро, в лживое, чем в правдивое, — прежде всего тогда, когда они предполагают извлечь этим путем как можно больше пользы для себя, что в длительной перспективе тем не менее всегда оказывается заблуждением.

Адольф Гитлер, несомненно, никогда не хотел войны, совсем наоборот: он надеялся, что его ждет очень длительный мир. Все его настоящие интересы можно было осуществить исключительно в мирных условиях. Среди тех, кто клевещет на него и на весь немецкий народ до сегодняшнего дня, нет и не было никого, кто действительно знал его лично, кто узнал его по своему собственному опыту как независимого человека, причем достаточно долго, чтобы смочь судить его справедливо.

Его планы на послевоенное время были громадны — от борьбы с раком до огромных заводов, которые он хотел строить вместе с государствами Африки в Сахаре, чтобы использовать солнечную энергию. "Не нужно быть союзным со всеми или тем более клясться на верность — без международных обязательств можно гораздо лучше помогать всем" — таким было его мнение. Уже существовали очень интересные планы — мы все хотели как можно скорее мира. Гитлер предлагал его четыре или пять раз и не получил никакого ответа! Можно ли тем не менее назвать его виновным, преступником, назвать его диктатором? Пусть читатель решает сам, но он должен понимать, что неправда всегда приносит вред всем. Именно прошлое должно для смотрящего на него быть прозрачным до самой глубины, как драгоценный алмаз — таким же естественным и таким же твердым.