Читать «Кровавый пир» онлайн - страница 124

– Какой атаман, Викеша? Какой жених?

– Так, милая, пустое! – ответил ей отец Никодим. – Кушай благословясь!

– Нет, батюшка, не могу! – сказала Наташа. – Все время я допрашивала, как сюда попала, и теперь знать хочу!

– Ну, ну! – ответил отец Никодим. – Ладно, голубка моя, по – твоему будет. Только ты поначалу покушай малость. Гляди, попадья тебе курицу сготовила. Покушай да отдохни, а там ввечеру мы и побеседуем по ладу.

– Слушайся его, доченька, – наскоро сказала попадья, – он дельно бает.

– Все скажем, як Бога кохам! – побожился Викентий.

Наташа тихо кивнула головою и, перекрестясь, взяла ложку.

Мирно прошла первая трапеза, потом пошли опочить все и долго спали. Не спала только Наташа, томясь неизвестностью и с ужасом догадываясь о правде. Наконец пришел и желанный вечер.

– Слышь, – ласково сказала попадья, – мы все к тебе в светлицу соберемся. Посидки сделаем.

И она уселась в горнице с рясою отца Никодима, которую начала штопать. Скоро в светелку вошел Викентий, а за ним и отец Никодим.

– Вижу, вижу, – заговорил он, – по глазенкам вижу, что тебе знать все охота. Ну, слушай же! Поначалу тебе все Викентий расскажет, а потом я… Ну, Викеша!

– Прятался я от разбойников, боярышня, – начал Викентий, – боялся их очень, а тут вдруг раз застучали в калитку, ругаться стали, сорвали ее с петель и идут ко мне, разбойники‑то…

И он рассказал, как Василий нашел его и привел к Наташе.

– Лежишь это ты, голубонька! Лицо неистовое, кричишь, мечешься, а он‑то сам и того страшнее. Умрет, говорит, тебе голову с плеч! Жалко мне таково стало и тебя‑то, и его. Хоть и разбойник, а, видно, любит!..

Наташа опустила голову, и слезы закапали ей на колени.

– А потом раз пришел он, такой ли бледный, и говорит: ехать мне надоть, а ее сберечь до моего приезда! Можешь? Тут я вспомнил отца Никодима и к нему…

– А я‑то; голубонька, и не хотел поначалу, – заговорил добродушно отец Никодим, – боязно с разбойниками‑то дела делать, а тут на меня попадья и накинься! Али, говорит, ты не слышал, жаждущего напои, а алчущего накорми, странного прийми! Стыдно мне тако стало. Веди, говорю, Викеша!..

И уже наперебой с попадьею они рассказали, как перенесли к ним Наташу, как кланялся и просил за нее Василий Чуксанов.

– Вот ужо приедет на тебя порадуется, – со вздохом сказал отец Никодим, в христианском смирении стараясь забыть, что она невеста разбойника.

– А когда он вернуться сбирался? – тихо спросила Наташа

– Вернуться‑то? Уж и не знаю! Викеша, а ты?

– Как поход сломают, – ответил Викентий, – слышь, Самару взяли, под Симбирск пошли!

– О – ох! – не мог сдержать вздоха своего отец Никодим. – Крови‑то сколько! Крови! Истинно гнев Божий за наши беззакония! И были знаменья на небеси, и Фомушка пророчествовал, и прочие юродивые от Господа. Не вняли!..

– Батюшка! – вдруг воскликнула Наташа, падая на колени. – Спаси ты меня от этого разбойника!

– Что ты, милая? – испугался Никодим. – Да я‑то что ж?

– Что? Я тебе говорила! – торжествующе воскликнула попадья.

– Постой, Марковна! Дочушка, голубушка, да чего ж ты убиваешься так? – заговорил отец Никодим, а Наташа залилась слезами и говорила: