Читать «Камень преткновения» онлайн - страница 179

Спихнув лодку, Генка давнул ногой на стартер, но мотор не соизволил даже чихнуть. Только после третьей попытки пришло в голову заглянуть в отстойник: конечно, на полпальца грязи! А лодку за это время успело снести в травы, заведешь мотор — как раз полкопны водорослей на винт намотается. Не везет, так уж во всем не везет! Генка взял шест и стал выталкиваться на чистую воду.

На этот раз обстановка не была нарушена. Развернувшись, он погнал лодку против течения, поставив рукоятку газа на «самый полный». Моторка зашлепала брюхом по крутым валам, потеряв больше половины скорости. Валы набрасывались отовсюду, сталкиваясь, обдавая холодными брызгами, норовя запрыгнуть через борт, сбить с курса.

— Сволочь! — обругал Генка шиверу, окатившую его особенно щедрой порцией брызг.

Она злобно ощерилась черными клыками камней и толкнула в борт полузатопленным сосновым обрубком так, что лодку подкинуло.

— Гадина! — сказал Генка.

Вот уже четвертый день — начиная все с того же вечера, конечно, — и вода, и земля, и небо всячески вредничали.

Небо, хотя и прикидывалось высоким и невесомым, угнетало своей тяжестью. Река — вот, пожалуйста! — подсовывала топляки, чтобы сломать винт. А на берегу под ногами путались камни, хлестали по глазам тальниковые ветки. Сама земля, раскиснув после дождя, норовила ускользнуть в сторону, лишить опоры.

Люди тоже были против него, даже отец с матерью. Мать, когда он, вытащив лодку, занялся сборами к завтрашнему походу, сказала, язвительно поджимая и без того тонкие губы:

— Вовсе ты, парень, от дому стал отбиваться. Медом, поди, лавки-то у московских намазаны! Ведь день-деньской оттуль не выходишь, вроде и делов никаких нету…

— А какие дела? — спросил Генка. — Сено если метать, так вымочило его вчера, сама же не велела копнить.

Матвей Федорович, стуча деревяшкой, прошел через комнату к бочонку с водой, зачерпнул ковш и, не видя, что проливает через край, пробурчал:

— Добрые люди плашник готовят уже, белка ноне должна прийти, шишки на еле́ эвон сколь.

— Успею, батя.

Матвей Федорович сделал несколько глотков, в горле у него громко забулькало. Выплеснув остатки воды назад, в бочонок, сгибом локтя утер рот. Мокрые усы слиплись косичками.

— Не знаешь, что, покуль не привянет да не потемнеет новая ловушка, без толку будешь переводить гриб?

— Да и гриб-то где? По пням на корню сушится, — все так же язвительно бросила мать.

— Плохо нынче опята растут, лето такое, — оправдывался Генка.

— Руки такие — не доходят!

— Дойдут, до осени далеко. Завтра за хариусом пойду в Ухоронгу, погляжу на просеке. Там всегда первый опенок растет.

— Сету́шку возьмите, коли по хайрюзов надумали, — посоветовал Матвей Федорович. — Повыше Гараниного ключа плесо доброе, да и за третьим заломом попытайте…

— Петька знает, поди, — сказала мать.

Генка аккуратно вколол крючки лохматых обманок — сделанных из петушиных перьев искусственных мушек — в подкладку фуражки и небрежно, как бы мимоходом, сообщил: