Читать «Камень преткновения» онлайн - страница 178

Наверно, поэтому он приказал Валету, встретившему на крыльце вилянием согнутого баранкой хвоста, убираться к чертям собачьим. Валет же решил, что хозяин недоволен его скаредностью. Раскопав похоронку, притащил белый сохатиный мосол и, положив к ногам Генки, опять завилял хвостом. Но Генка перешагнул через мосол, даже не поглядев. Он спустился к лодкам и неизвестно за что огрел реку подвернувшимся под ногу камнем.

На реке раболепно кланялись вслед пролетающему ветру тростники. Чайки, задрав хвосты, качались на дробной волне. «Низовка» явно собиралась разгуляться, потому что облака тянулись с востока на запад, как оставленные реактивными самолетами дымные дорожки. На тупоносом катере-толкаче, почему-то предпочитавшем не толкать, а тянуть за собой «матку», выбирали буксирный трос. Потом катер отработал задним, развернулся и, зайдя сбоку, стал оттеснять плоты бережнее, нацеливая голову «матки» в узкие ворота фарватера шиверы. Пока он теснил голову, хвост «матки» стало заносить течением. Снова отработав задним, катер заспешил к хвосту. «Красный бакен наверняка зацепит», — подумал Генка, про себя выругав старшину сволочью. Но катер закрепил буксир на хвосте и, выбрав ходом слабину, заставил плоты выравнять строй. Стало ясно, что бакен не будет задет. Генку это скорее огорчило, чем обрадовало: такое у него было настроение.

С тщетной надеждой на неразворотливость старшины он провожал «матку» глазами, пока хвост не миновал третью пару бакенов в шивере. Дальше, конечно, и дурак проведет ее, как по ниточке! Легче легкого провести ее дальше! И легче легкого Михаилу Венедиктовичу сказать, что Генка в последний раз хочет украсть кошелек, хотя Генка никогда ничего не крал и красть не собирается. А насчет рыбы — так это смешно: какая разница, сейчас или осенью он кончит рыбачить? Столько лет рыбачил, а тут два месяца, подумаешь! Надо же бате с матерью добыть рыбы, как этого Михаил Венедиктович не понимает? Петр, например, понимает прекрасно, а Петр вроде бы никакой не ученый, просто рассудительный мужик, хотя и себе на уме. И даже, прямо говоря, порядочный гад…

Генка не мог простить Петру (случившееся в тот памятный вечер — главным образом потому, что Эля не прощала Генке. А в чем виноват Генка? Ни а чем! Петр, чтобы купить аккордеон, до безобразия подпоил ребят с катера. Значит, виноват Петр. Генка же не думал, что так получится! Петр заварил кашу, а сам в кусты: «Куда ты, их четверо!» Теперь ему можно говорить, будто кричал это, чтобы Генка не лез один, а подождал, пока он гармонь положит. Говорить все можно, язык без костей…

— Генка! — крикнула с косогора мать, кутая ноги подолом платья, которое хотел сорвать ветер. — Отец спрашивает, «маткой» бакена́-те не зацепило? Сплавать к ним, поди, надо?

— Знаю, — отмахнулся Генка. — Сплаваю.

Как будто он действительно не знает, что проверять после прохода «матки» обстановку фарватера на шивере — святая обязанность бакенщиков. Для этого и пост существует. Но тыкать ему в нос этой обязанностью вовсе незачем; может и Шкурихин сплавать.