Читать «Эмигрант по призванию (Веселовский С.Б.)» онлайн - страница 14

В такой интерпретации профессиональных качеств историка, Веселовский четко себя подтверждает и обозначает. На этих основаниях мы можем предположить наличие особого момента в профессиональной идентичности, некоего живого акта переживания истории, сознавания истории. Что такое сознавание? Это мгновенное расширение, раздвигание границ того, что видится как соединенное и соотнесенное. Расширение состоит в том, что больше элементов видится одновременно, причем видятся они, как связанные, интегрированные. Всегда, что-то из того, что видится как соединенное, присутствует здесь и сейчас, как часть текущей ситуации. Поэтому в сознавании всегда есть элемент новизны» (19,с.161).

Расширение исторического сознания, миг сознавания истории в «переживаемой современности» подводят Веселовского к переосмыслению всего исторического процесса, ряд неожиданных открытий, которыми он делится, следуя долгу историка, и сознавая свою ответственность перед будущими поколениями, в своем дневнике, приводят его историка – профессионала к выводу, что никаких законов в истории не существует, есть только его величие случай. Переживая историю в живую, что нового в историческом процессе увидел и осознал для себя Веселовский? Вот несколько записей из дневника:

1920 г. – «Мне кажется, что то, что мы пережили, и еще переживаем, вполне дает нам, русским ученым, право и основание пересмотреть многие вопросы социализации. Пережитое обогащает наблюдениями и дает нам возможность сказать нечто существенное в дополнение к огромной литературе других народов» (5, № 8, 2000 г., с. 101).

1920 г. – «Я предвижу, вопреки многим моим знакомым, что будут еще очень жуткие моменты, в особенности для мирного населения, стоящего в стороне от партий и гражданской войны» (5, № 8, 2000 г., с. 101).

1921 г. – «Исследование нелепого и нелогического в жизни должно быть введено в сферу исследования социальных явлений вообще» (5, № 10–11, 2000 г., с. 116).

1921 г. – «Только теперь, переживая крушение всего государства и всей русской культуры, понимаешь, что литература была верным отражением и предвестием глубокого разложения всех слоев общества» (5, № 10–11, 2000 г., с. 127).

1921 г. – «Откуда этот самообман, что разум занимает в жизни человека чуть ли не первое место? А между тем историки больше всех подвержены этому самообману. В поисках „законов“ развития человеческих обществ, они строят все свои концепции на ложном предположении разумности всех действий и поступков людей» (5, № 10–11, 2000 г., с. 139).