Читать «Проклятые» онлайн - страница 46

Например, однажды у меня была сестра минут на пять — мои мама с папой спасли ее из калькуттского борделя. Так вот, как только она чувствовала приближение камеры, то обнимала свои новые кроссовки «Найк» и кукол Барби и плакала такими реалистичными и фотогеничными слезами радости, что по сравнению с ней Джулия Роберте выглядела лентяйкой.

А Горан отпивает витаминизированный и подслащенный кукурузным сиропом энергетический напиток и морщится, как от боли. Горан отказывается играть в эту игру. Он просто хмуро смотрит на меня, как, впрочем, и на остальных. Когда в меня впивается его мрачный, ненавидящий взгляд, клянусь, я чувствую себя Джен Эйр, на которую смотрит мистер Рочестер. Я Ребекка де Винтер под холодным изучающим взглядом мужа Максима. Всю жизнь меня баловали и обхаживали прислуга, ассистенты и прикормленные родителями журналисты, и теперь я нахожу полное ненависти презрение Горана совершенно неотразимым.

Ну а еще мы не едем на «Оскар», потому что я гигантский жиртрест. Моя мама никогда в этом не признается — ну разве только в интервью «Вэнити фэйр».

Шофер увозит нас с мамой в отель, Горан остается на взлетной полосе, где отец будет объяснять ему, что это сюрреалистически остроумно — декорировать самолет космического века стоимостью во многие миллионы долларов под плетеную юрту семьи пещерных людей из каменного века. Мой отец будет нудеть про мультивалентность, благодаря которой идея создания эрзац-избушки из грязи покажется умной и ироничной образованным и посвященным интеллектуалам и в то же время искренней и экологически продвинутой — юным поклонникам фильмов моей мамы.

И вообще: может, я и мечтательная дурочка, но я в курсе, что такое «мультивалентность». Ну почти.

Я нажимаю на ноутбуке Ctrl+Alt+J, чтобы подсмотреть, что происходит внутри самолета. Мой отец пытается ознакомить Горана с идеями Маршалла Маклюэна , а Горан мрачно глядит в камеру, хмурится с экрана компьютера прямо на меня.

Совершенно случайно, учтите, всего один разик — клянусь, я не мисс Нимфоманка де Нимфомано — я нажала Ctrl+Alt+T и подсмотрела, как голый Горан моется в душе. Не то чтобы я подсматривала специально, но я заметила, что у него уже есть волосы… там.

Чтобы вам стало понятнее, почему я так тащусь по Горану, Горану с припухшими губами и ледяным взглядом, вспомните: моя первая в жизни фотография появилась на обложке журнала «Пипл». Я никогда не была зеркалом успеха моих родителей, потому что воспринимала роскошь как данность. С самого рождения мир уже меня боготворил. В крайнем случае родители считали меня сувениром из своей молодости, вроде наркотиков или музыки в стиле гранж.

А вот приемные дети — это символ родительского трудолюбия, награда за все годы стараний. Вытаскиваешь изголодавшийся скелет из какой-нибудь грязной ямы в Эфиопии, привозишь его сюда на реактивном самолете и подаешь ему тарелочку с датским сыром из гуманно выдоенного молока в безглютеновых цельнозерновых тарталетках — вот он-то наверняка даст себе труд тебя поблагодарить. Ребенок, ожидаемая продолжительность жизни которого стремилась к нулю (да что там, в небе уже истекали слюной стервятники), конечно, очень обрадуется дебильному домашнему утреннику в Ист-Хэмптоне с приглашенной Барбарой Стрейзанд.