Читать «Сильнее боли» онлайн - страница 76

Как ни была занята Галя борьбой с накатывающей паникой, она отметила, что голос Тараса почти не дрожит. А потом услышала, как наверху что-то загрохало, будто там двигали мебель. И не сразу сообразила, что так оно и есть. Первым это понял Тарас. И тревожно воскликнул:

– Он хочет придавить крышку люка! Я сейчас…

Слышно было, как Тарас поднялся по ступеням. Раздалось сопение, плоский широкий луч света повис в темноте, играя пылинками. Но длилось это недолго. Тарас с натужным стоном уронил крышку на место.

– Не могу, — признался он, шумно дыша. — Тяжело. Он успел чем-то ее придавить. Наверное, холодильником.

Помолчав немного, видимо, прислушиваясь, Тарас сказал:

– Он еще что-то таскает. Хочет нас завалить капитально.

– Зачем? — охнула Галя. — Я думала, он хочет… — и замолчала, чуть не сказав при Костике то, что сыну слышать ни в коем случае было нельзя.

– Мы не знаем, что он хочет! — быстро проговорил Тарас, испугавшись, видимо, того же. — Может быть, он сейчас поедет за… главным. А нас запирает надежней, вот и все.

– Он, он, он!.. — дрогнувшим голосом сказала Галя. — Да кто же он такой?

– Кто неизвестно, — ответил Тарас, — но парень явно не слабак. Мебель вовсю один ворочает. Или это он ящики из второй комнаты таскает?

– Он сильный, — подал голос Костик. — И страшный.

– Да-да, — подхватила Галя. — Ты так и не ответил, что это за дядя? Он здесь один?

– Дядя один, — отозвался Костя. — Он меня сюда на машине привез, на красной. Дядя плохой, он со мной не говорил. Я плакал, плакал, а он даже не слушал, как я плачу. И я не стал плакать. Ведь неинтересно плакать, если никто не слушает.

– Он делал тебе больно?..

– Нет, не делал. Только когда веревку привязывал — чуть-чуть стало больно. Но не сильно. Правда, я заплакал опять. Но не потому что больно, а потому что я не люблю быть привязатым. Я ведь не собачка. Правда, мама?

– Правда, солнышко. Ты не собачка, ты мой котеночек. Хороший, славный. — Галя снова прижала к груди Костика и почувствовала, как часто-часто бьется маленькое сердечко.

– Костя, а тети разве не было с вами? — раздался из темноты голос Тараса.

– Да, мой хороший, разве тебя не тетя забрала у дедушки с бабушкой?

– Я тетю плохо видел, — по-взрослому вздохнул Костя. — Когда бабушка дверь открыла, все сразу кашлять начали. И я тоже стал кашлять, потому что невкусно запахло. И слезки сразу потекли. Но они сами потекли, а не потому что я плакал. Правда, потом я уже и заплакал. Чтобы не зря слезки текли. — Галя снова прижала к себе сына и уткнулась носом в его мягкую макушку. Из ее глаз тоже полились слезы. А Костя продолжал: — А тетя меня за руку взяла и повела. Я тогда не знал, что это тетя взяла; я глазки зажмурил, чтобы не все слезки вытекли, и думал, что меня бабушка повела. А на улице я глазки открыл и уже того дядю увидел. И машинку. И дядя меня в нее посадил. Я думал, что бабушка тоже в машинку сядет, и посмотрел. А там не бабушка была. Я подумал, что это ты, мама. На тете была одежда, как на тебе. Но лицо не твое. Злое. И тетя тоже не говорила ничего. Ни мне, ни дяде. Может, они немытые?