Читать «Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост» онлайн - страница 6

— Я буду не поздно, милая, — мама чмокнула меня в щеку и тут же стерла поцелуй пальцем. — Пирог с мясом в духовке. Смотри, не забудь.

— Эмили, привет! — Милли вперила в меня внимательный взгляд. Она всегда так делает. — Ты чем-то встревожена и сбита с толку. Это видно по твоей ауре.

Такая внезапная проницательность как-то даже пугала.

Перекинув через плечо свою черную вязаную накидку, Милли отправилась ставить чайник, а я помахала рукой вслед маме и мистеру Бистону. Дойдя до конца пристани, мистер Бистон спустился на песчаный берег и свернул налево, по направлению к своему маяку. На набережной уже зажглись фонари, но свет их был едва заметен на фоне закатного оранжево-розового неба. Мама повернула направо, к магазину.

Я смотрела, пока они оба не исчезли из виду, и лишь после этого спустилась к Милли, уютно устроившейся на диване. Мы ели мясной пирог, поставив тарелки прямо на колени, и смеялись над дяденькой, который сбился, рассказывая о погоде на завтра. Потом начался «Эммердейл», и Милли тут же посерьезнела и зашикала на меня, чтобы я не мешала смотреть.

В моем распоряжении был целый час.

Я вымыла тарелки, отыскала в банке из-под джема, служившей карандашницей, пишущую ручку и вытянула из шкафа в гостиной листок маминой писчей бумаги сиреневого цвета, а потом закрылась у себя в каюте.

Вот что я написала:

Дорогая миссис Партингтон!

Пожалуйста, освободите Эмили от занятий по плаванию. Мы были у врача, и он сказал, что у нее очень сильная аллергия и ей ни в коем случае нельзя подходить к воде. Вообще. НИКОГДА.

С наилучшими пожеланиями,

Мэри Пенелопа Виндснэп.

Я слышала, как вернулась мама, но сделала вид, что сплю. Она на цыпочках прокралась в мою комнату, поцеловала меня в макушку и убрала мне волосы со лба. Она всегда так делает. И совершенно напрасно — терпеть не могу, когда трогают мою челку. Но сейчас я сдержалась и не шевельнулась до тех пор, пока мама не вышла.

Я всё лежала и лежала, и никак не засыпала У меня над кроватью на потолке прицеплены светящиеся месяц и звезды, и я всё смотрела на них, пытаясь сообразить, что же со мной такое произошло.

На самом деле больше всего мне хотелось думать о том, как я рассекала шелковистую воду, — до того, как всё вдруг пошло косяк-наперекосяк. Я до сих пор ощущала ее зов, помнила ее притяжение, как будто мы обе — я и вода — знали нечто такое, чего не знал никто другой. Но каждый раз, как я мысленно погружалась в ее нежное тепло, перед глазами вставало лицо Мэнди, смотревшей на меня с такой ненавистью! Пару раз я даже задремывала, но тут же проваливалась в какой-то кошмарный сон — будто я плаваю в огромном аквариуме, а весь седьмой «в» толпится вокруг. Все меня разглядывают, тычут пальцами и кричат хором: «Уродка! Уродка!»

Я больше никогда не зайду в воду!

Но вопросы продолжали крутиться в моей усталой голове. Так что же со мной случилось? И случится ли это снова?

И, как ни страшно было думать о повторении сегодняшнего кошмара, я понимала, что не успокоюсь, пока не узнаю ответы на все эти вопросы. Более того, что-то с неимоверной силой тянуло меня обратно в воду. У меня не было выбора. Я должна была понять, что к чему, — невзирая на страх.