Читать «Красные фонари» онлайн - страница 35

Даже когда отмечались юбилеи, дни рождения и Горин выходил на сцену с поздравлением, то в тот момент все забывали о том, кому оно предназначено, и слушали, что скажет Гриша, потому что произведение, с которым он выступал, получалось самоценным, и это всегда был его триумф. Откуда он только это черпал — источник непонятен, но подмечал все удивительно остроумно, неожиданно, высококлассно, без лишних слов. Это было очень крупно и очень просто. Он вызывал просто ломовое восхищение. Я помню дни рождения Аркадия Хайта, Игоря Кваши, многие другие, когда он потрясающе поздравлял. И Федора Чеханкова, одним из последних по времени. Я вышел на сцену и сказал, что после Гриши не могу ничего говорить.

На мой юбилей он написал замечательный рассказ «Гафт». Со стороны ведь очень трудно узнавать свое изображение. Сам себя ты видишь не так, тебе кажется, что ты другой. Но даже внутренне я понимаю, как он абсолютно точно и документально про меня написал. Нисколько не обидно и вместе с тем глубоко. Я, кстати, потом заинтересовался происхождением своей фамилии. Познакомился с одним историком-археологом, который нашел, чем занимались мои предки. Они были выходцы из Германии, поселившиеся на Украине. И действительно, мой прадед арендовал часть земли под Полтавой, имел сахарный завод. Я слышал об этом от родителей, но поскольку в то время даже вспоминать опасались, что у тебя в роду имелись капиталисты, то все, что было связано с предками, отрезалось, забывалось, оставалось в той эпохе при царе Горохе.

Гриша не только рассказ, но и пьесу написал для меня — «Кин IV». Когда он пришел в театр нам ее читать, то сказал, что фотография Гафта стояла перед ним и он писал. Мы ее начали репетировать, но потом не поладили с Игорем Квашой, который был режиссером. Сейчас не стоит вдаваться в подробности этой истории, но тогда я один выступил на собрании и сказал, что пьеса мне не нравится. Что-то мне тогда показалось, не знаю… Я Игоря очень люблю, он мой друг, и меня с ним связывает вся жизнь. Считаю, что он замечательно поставил пьесу «Кот домашний средней пушистости», которую Горин написал для нас по повести Войновича. Но тогда у нас не сложилось. А «Кина IV» потом с успехом сыграли в другом театре. И слава богу, что он появился. И если я Гришу хоть капельку вдохновил на это, то значит, какая-то польза была и от меня. Гриша мягкий и умный человек, он мне это простил: история с «Кином» ничуть не повлияла на наши отношения. В последнее время, когда мы с ним говорили, он обещал для меня еще что-то написать.