Читать «И пришло разрушение...» онлайн - страница 15

— Ты думаешь, ты нарезаешь ямс Для варки? — спрашивал он Нвойе. — Если ты еще раз разрежешь клубень такой величины, то получишь по зубам. Ты все считаешь себя ребенком. А вот я в твои годы уже имел свое хозяйство. Ну а ты, — обращался он к Икемефуне, — у вас в деревне ямса разве не сажают?

В душе Оконкво понимал, что мальчики еще слишком малы, чтобы овладеть таким трудным искусством, как подготовка клубней ямса для посадки. Но он полагал, что начинать никогда не рано. Ямс — символ мужественности, и человек, которому хватало ямса, чтобы прокормить семью от одного урожая до другого, безусловно заслуживал большого уважения. Оконкво хотел, чтобы сын его стал уважаемым хозяином и достойным человеком. Он твердо решил искоренить в Нвойе тревожные признаки лени, которые, как ему казалось, он уже замечал.

— Мне не нужен сын, который не сможет высоко держать голову на собраниях клана. Я его скорее задушу собственными руками. И если ты будешь вот так стоять и пялить на меня глаза, — он выругался, — Амадиора разобьет тебе голову.

Некоторое время спустя, когда сильный дождь несколько раз смочил землю, Оконкво со своей семьей отправился в поле. Они несли корзины семенного ямса, мачете и мотыги. Посадка началась. Землю сгребли в кучки, которые прямыми рядами тянулись через все поле; в эти кучки сажали клубни ямса. Ямс, король полей, был очень требовательным королем. В течение трех-четырех месяцев он требовал неотступного внимания и тяжелой работы от зари до зари. Молодые ростки ямса надо было обкладывать листьями агавы, чтобы защитить их от раскаленной земли. Когда дожди усиливались, женщины начинали сажать между рядами ямса кукурузу, дыни и бобы. Потом стебли ямса подпирали сначала маленькими прутиками, а позднее большими и крепкими ветками. Трижды в строго определенное время, не раньше и не позже, женщины пропалывали ямс.

И вот наконец пошли настоящие дожди, столь сильные и упорные, что даже деревенский колдун не пытался с ними справиться. Теперь уж он не смог бы остановить дождь, — так же, как прежде, в сухой сезон, вряд ли рискнул бы вызвать ливень — это было бы слишком опасно для его здоровья. Напряжение сил, необходимое для того, чтобы вступить в единоборство с утратившей чувство меры природой, чересчур велико для слабого человеческого организма.

Поэтому во время самых сильных дождей природа была предоставлена самой себе. Иногда дождь лил такими мощными потоками, что земля и небо, казалось, тонули в сплошной серой влаге. И тогда нельзя было понять, откуда — сверху или снизу — раздавались низкие раскаты грома Амадиоры. В такие дни под тростниковыми крышами бесчисленных хижин Умуофии дети сидели вокруг очага, на котором матери готовили пищу, и рассказывали разные истории или же грелись в хижинах у своих отцов и ели зерна кукурузы, поджаривая их тут же на очаге. Это был короткий период отдыха между напряженным и трудным сезоном посадочных работ и таким же напряженным, но уже веселым месяцем сбора урожая.