Читать «О чём поют воды Салгира» онлайн - страница 18

Запись от 12 / 25 июня 1920 г

Пишу в степи, сижу на высоком кургане. С одной стороны передо мною весь Симферополь, как на ладони, немного правее Крымские горы. Они сейчас в тумане и видны неясно. С другой стороны, против гор, на довольно большом протяжении видно море, перед ним селение. Справа на юг далеко видны леса и горы, а налево бесконечная, холмистая равнина. Тихо, ни души, только трещат кузнечики да щебечут птички. Палит солнце и обдувает ветерок. И я раскинулась на траве, и меня прокаливает жгучее крымское солнце, и так хорошо.

А дома больная Мамочка, заболела вчера. Боится холеры, которую сейчас очень легко заполучить. На душе такая безответная грусть. Помнит ли Таня обо мне? Ходят слухи, что Харьков занят повстанцами. Несчастные харьковчане, вряд ли им живётся лучше, чем нам. Мы нашли себе другую комнату, через неделю переедем туда.

Меланхолия

Запад гас. И кровавое солнце пылало, Чуть качались берёзы, вершины склонив, Где-то скрипка вдали так печально рыдала, Жемчугами пространство пленив. На окне, в тесной вазе цветы увядали, Отряхнув лепестки, наклонившись к стеблям. Так им хочется жить, а они умирали И к закатному солнцу стремились, к лучам. Всё так мрачно кругом, так пустынно, уныло, — Нет простора. Весь мир, как глухая тюрьма, Снова солнца усталое сердце просило. Но уж тьма, беспросветная тьма.

2 — VII — 1920. Симферополь

Песня

Мое сердце уснуло, как дитя в колыбели, И во сне, как дитя, улыбнулось так сладко; Убаюкано трелью отдаленной свирели, Оно спит так спокойно и бьется украдкой. Мое сердце в неволе, в жизни так утомилось, Дикой страстью не бьётся, не верит, не слышит. Как невинный младенец в колыбели забылось. Оно спит беспробудно, не просит, не ищет.

8 — VII — 1920. Симферополь

Запись от 13 / 26 июля 1920 г

Сегодня у соседей тихо, а вчера у них были гости. Чурилин читал свои стихи, да с таким пафосом, что я хохотала. Мне они совсем не нравятся: ерунда, в футуристическом стиле.

В этом доме столько народу живет и столько приходит, что я совершенно спуталась, — кто здешний, кто нет. К Чурилину приходит жена…

Самый симпатичный из них — Аренс. Говорят, он даже сам себе белье стирает.

Песнь нищеты

Сквозь холодный туман загорелась заря, Бледный свет в полутьме расстилается, От молчанья ночного очнулась земля И в безмолвной тоске пробуждается. И сильнее печаль моё сердце гнетёт, Тише песня звучит безответная… Раб житейской нужды, раб житейских невзгод, Я люблю тебя, ночь беспросветная. …Пусть лишь ночью, во тьме, льются кровь и вино, И блестят груды злата холодного, Пусть от взоров людских будет скрыто оно, Это зло, всего мира голодного…

1 — IX — 1920. Симферополь