Читать «Третья мировая Баси Соломоновны» онлайн - страница 28

Ох! За это «вещает» я потом и получил же! От мамы…

А мне так кажется — просто я в те годы очень быстро набирал вес и рост.

Согласно папиному плану, после английской я посещал еще и «музыкалку», которая была в двадцать шестом, брежневском.

Между школами была уйма времени поболтаться. От души.

Ходили на берег Москвы-реки. Стайками. Называлось это — «намаскварику». Именно так, в одно слово. Па-масковски — на «а». И через «и».

Перебежать полотно одноколейки и, глотая ботинками песок, скатиться с кручи, к воде, куда нож бульдозера, срезав с поверхности земли, скинул испещренные квадратными буквами-жуками черные камни, очень похожие на тщательно сработанные игрушечные домики…

Обычно к этой груде камней никто не ходил. Страх, что ли?.. А может, просто не было интересно.

А я нарочно ходил. Один.

Вы думаете, мне не было страшно? — страшнее всех…

Я просто воочию видел, как над черными камнями сдвинутого в груду и сброшенного с обрыва города мертвых поднималось, колышась, какое-то прозрачное марево…

Марево манило ласково. Буквально тащило к себе…

Сердце вдруг проваливалось под дых…

Ноги становились ватными…

И сами туда несли…

Женька Мечетнер, который теперь в чикагах живет, а до того говаривал, сверкая своими красивыми и умными глазами: «А мне сегодня Гарричка Израилевич Абелев жирный плюсик поставил…» Так вот, Женька Мечетнер сказал бы, весело:

— Сразу видно: было у человека детство!.. — И улыбнулся бы хитро: — Несмотря на английский и «музыкалку».

Женька — удивительно жизнерадостный тип. К слову сказать, сам-то он закончил самую о той поре лучшую изо всех московских математических…

А уж по этому поводу сокрушенный Мечетнер вздохнул бы:

— Что поделать? — за это нас и не любят!

Помню — со стороны реки, было разрыто…

Чинили, видать, что-то или подводили. Экскаватор копнул и уехал.

Недели две стояла уже весна. Сухая и теплая. Береза пару дней как проклюнулась.

Мы с Юркой Василевым бегали по горе грунта, вынутого ковшом из траншеи. И вдруг… Ком ли земли рассыпался под ногой, но только Юрка как-то странно оступился и соскользнул. К самому краю рва. В следующее же мгновение, словно его подбросило, Василев перелетел по ту сторону разверстой между нами земли…

Положительно и безусловно — Юрка Василев был натуральным человеком-тайной. Никто тогда этого не понимал. И теперь, к великому сожалению, понимаю это, видимо, один я.

В классе Василев был самым маленьким и самым ртутным. Обладал при том совершенно особым свойством — возникать именно там, где должно произойти нечто. А может, наоборот — стоило Юрке нарисоваться, и немедленно начиналось?.. Само собой.

Справедливости ради надо отметить, что едва позади обстоятельств, которых, как правило, сам же пружиной он и являлся, начинали сгущаться последствия, Юрка Василев исчезал.

Линял. Растворялся. Как пар… Бесследно.

Что-нибудь древний грек, тот сразу указал бы на герметичность. То есть на родство с сущностью Гермеса — божества хитрого и шустрого. Вдохновителя разных затейливых проделок, всяких тайных умыслов и скрытых стремительных действий. И самых сокровенных знаний, между прочим… К слову сказать, одному лишь Гермесу известна была тропинка, ведущая в царство мертвых — Аид.