Читать «Егоркин разъезд» онлайн - страница 33

Освободившись от «воза», отец поднимался на ноги, тяжело отдувался и серьезно говорил:

— Теперь я немножечко всхрапну, а вы смотрите — ни гу-гу.

Он клал на ящик полушубок, подставлял табуретку и ложился. Через минуту он громко вздыхал, храпел и бормотал.

Егорка и Мишка понимали, в чем дело — отец затевал новую игру. Они стояли в стороне и ждали. Ванька же с Петькой думали, что отец уснул по-настоящему, и так как им очень не хотелось прерывать веселье, то они пытались разбудить отца: трогали его за уши, дергали за волосы, а потом взбирались на него. Отец ворочался, стонал, но «проснуться» никак не мог. Тогда на помощь младшим приходили Егорка с Мишкой. Они тоже садились на отца и принимались выделывать всякие штуки.

Пробуждение отца всегда заставало ребят врасплох — и это было самым интересным моментом. С криком: «Ага, попались!» — он хватал их в охапку и устраивал «малу кучу».

— Хватит, довольно! — кричала на расшалившихся ребят мать, а отцу говорила: «Занялся бы с ними каким-нибудь тихим делом».

Было два тихих дела: слушать сказки и рассказывать побрехушки. Первым делом занимались на нарах. Отец разувался, садился в круг и начинал. Сказок он знал много и рассказывал их с выражением: волк говорил грубым голосом с завыванием, лиса — ласково, медведь — с хрипом, зайчик пищал.

Второе дело устраивалось на полу, и участвовали в нем одни ребятишки. Каждый участник знал наизусть и должен был поведать свою побрехушку: Петька — «про зайца белого и свинью», Ванька — «про девицу и Воробьеву жену», Мишка — «про шиворот-навыворот». Самый длинный стих — «про барана и попа с попадьей» декламировал Егорка.

Первым всегда начинал Петька. Он взбирался на табуретку, брался рукой за рубашонку и, картавя, лепетал:

— Заяц белый, куда бегал? — В лес дубовый. — Что там делал? — Лыки драл. — Куда клал? — Во колоду-воеводу. Свинья ходит к огороду, Щиплет траву-лебеду, Я в беремячко кладу.

Не успевал Петька закончить последнее слово, как Ванька начинал свой разговор с девицей:

— Девица, девица, Где твоя водица? — Нет моей водицы, Я боюсь грозицы. — Ты не бойся, девица, Ни волка, ни грозицы: Гроза — на болоте, А волк на работе, Он ямы копает, Воду добывает И тебе, девице, Добудет водицы.

Переговорив с девицей, Ванька делал передышку и переходил к «воробьевой жене и старосте».

Воробьева жена Пирогов напекла. Воробей — за пирог, Она скалкой его в лоб. Он оскалился, Пошел к старосте, А у старосты Три радости: Сыновей поженил, Потом снох схоронил, Потом начал поминать И ну сам околевать.

За Ванькой отводил очередь Егорка:

Поповы ребята Горох молотили, Цепи поломали, Попу не сказали. Поп осердился, С полатей свалился, Попадья у печи Распрямляла плечи. — Стой, поп, не вались! Пироги уж испеклись. Поп все же свалился, Богу помолился, Стал тушить свечи. Баран из-под печи С крутыми рогами, С голыми ногами. Попадья бежит, орет, Свои волосы дерет. А баран кричит, Ногами стучит: «Стой, баба, не беги, Где там мои пироги? С лучком, с мачком, С пересыпочкой».