Читать «Террор на пороге» онлайн - страница 26
Анатолий Георгиевич Алексин
«Только деликатность, — печально предполагала я. — Потому что житейские сложности не способствуют сбережению чувств, казавшихся прежде неколебимыми». Марк если и колебался, то так, чтобы я этого не уловила, не приметила. Но признания его в верности становились столь частыми и пылкими, что я позволяла себе в них усомниться.
Где-то в конце коридора возникли знающие себе цену, размеренные профессорские шаги. Неужто надвигается новый консилиум? Дверь открыта — и я слышу… В последние дни врачи стали как-то задумчивее советоваться друг с другом. «Не вникай заранее в трудности, которые ты не можешь предотвратить — и не накликай, не приближай их таким образом», — поучал меня папа. И подкрепил, помню, свой совет цитатой из почитаемого им сатирика-классика: «Ты не вникай… А то один не вникал, не вникал, а потом вник — и удавился». Повторяю цитату по памяти… Папа пристально следил за всеми извивами моего бытия. А все же остался в Минске.
Помнишь мою учительницу литературы Анну Матвеевну? Ты даже слегка меня к ней ревновала. В школе ее считали «слишком интеллигентной». Разве можно быть интеллигентной чересчур? Так вот, я очень любила Анну Матвеевну, а она очень любила Чехова… И это свое чувство старалась нам всем внушить. Сочинения мы, по ее заданию, писали весьма непривычные. Как-то она сказала: «Чеховский Ванька Жуков послал письмо «на деревню дедушке». Но, допустим, оно дошло. Что бы дедушка ответил Ваньке?» И каждый из нас отвечал от имени дедушки и звал Ваньку обратно в деревню, и обещал ему, что все будет хорошо. Сейчас папа присылает нам похожие письма: обещает, что, если мы вернемся, все будет так замечательно, как еще никогда не бывало. Будто Анна Матвеевна ему поручила… В отличие от Ваньки, он пишет по точному адресу, и мы ему по столь знакомому адресу отвечаем. Намекаем, что в минский рай нам почему-то не верится.
И еще Анна Матвеевна рассказывала, что, когда Чехова уж очень жестоко донимали болезни и на душе было совсем скверно, он начинал размышлять об Австралии. Вот есть, дескать, за морями-океанами такой, несхожий с другими, сказочный континент. Там беззаботно прыгают себе кенгуру, точно в «скакалки» играют, а из сумок, что уютно прижились на их животах, с любопытством выглядывают кенгурята. И все вокруг привольно, свободно…
Я вспомнила об этом, когда Марк пол месяца назад получил, ты знаешь, из Австралии телеграмму о том, что его родной дядя, единственный мамин брат, внезапно скончался. И по этой телеграмме добрая страна Австралия без задержки, вне всякой очереди, предоставила ему визу, чтобы он на похороны поспел. Я позвонила — о чем тебе еще неизвестно — в Минск его маме, чтобы сочувствие выразить, а она мне сказала, что никакого брата у нее отродясь не было. Похороны брата, которого не было, до сих пор продолжаются… Это похороны нашей с Марком совместной жизни.
Ты, моя бедная мамочка, в последнее время, если где-то что-то случается, неизменно утешаешь меня такими словами: «По сравнению с ножевым нападением на тебя — это не трагедия, это пустяк. Пойми… Ты же у меня самая умная!» Я действительно самая умная… у тебя. Потому что, кроме меня, у тебя уже никого нет. Не осталось. Не считая, конечно, хора. Но ведь мужа он тебе заменить не может… Да и я не могу. Теперь вот будешь печалиться и по поводу истории с
