Читать «ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА» онлайн - страница 10

В завершение краткого обзора борьбы коммерческого и промышленного интересов в Англии полезно отметить, что ударный отряд торгово-спекулятивного интереса, Ост-Индская частная торговая компания была ликвидирована государством во время порожденного ее деятельностью индийского народного восстания в 1858 году. Ее колониальные владения стали подчиняться непосредственно статс-секретарю по делам Индии и английскому вице-королю, то есть непосредственно государству, управляемому уже, в основном, под влиянием требований к власти промышленного политического интереса, выражаемых в его стратегических целях и тактических задачах.

Глава 3.

Директория и Наполеон

Великая буржуазно-демократическая революция во Франции высвободила для политической борьбы за власть все самые энергичные силы французского народа на иной ступени хозяйственного развития, на значительно более радикальной идейной и идеологической базе, чем та, которая имела место быть во времена начала буржуазной революции в Англии. Антагонистические противоречия коммерческого и промышленного интересов проявились жестче, непримиримее, в сжатые сроки. Во-первых, потому что в стране не было сравнимой с английской Ост-Индской, то есть своей торгово-спекулятивной компании, удаленной в колониях, со своим аппаратом управления на местах и с огромными возможностями наживаться на трансконтинентальных посреднических операциях, услугах. Французский торгово-спекулятивный, коммерческий интерес взрастал на собственно французской почве, зависел в первую очередь от грабежа своего народа, — оттого его устремления установить контроль над властью, подчинить ее своему диктату были более императивными, более беспощадными и бескомпромиссными, требования вседозволенности объявлял он в напряженнейшей обстановке внутриполитической борьбы более организованных классов. Во-вторых, промышленное производство накануне революции было достаточно развитым, чтобы его наемные работники, с одной стороны, и предприниматели, с другой стороны, могли предъявлять свои политические требования к ходу революции, заметно влияя на ее события.

Все последующие буржуазные революции в Европе, в европейских державах протекали по французскому “сценарию” из-за сходства в принципиальных, вышеуказанных предпосылках, поэтому следует остановиться на этом “сценарии” поподробнее. Это тем более важно, что аналогично будут развиваться процессы и в России.

Буря революционных событий в 1789 году до основания потрясла и разрушила крупную колониальную державу, которой была феодальная по структуре власти и экономических отношений Франция. Декларация о правах человека, искренние лозунги Свободы, Равенства, Братства развалили государство на ряд провинциально-автономных политических образований, которые требовали все большей независимости от Парижа в проведении местной политики. Единый французский рынок товаропроизводителей постепенно деградировал, связь с колониями, откуда завозилось сырье и куда сбывалась значительная часть продукции, оказалась разорванной, попытки ее восстановить были хаотичными, редкими, зависящими от непредсказуемых случайностей. Что не замедлило ударить самым сокрушительным образом по промышленному интересу, по промышленности как таковой. Одновременно растущий дефицит товаров первой необходимости породил безудержную спекуляцию. Торгово-спекулятивный, ростовщический, бандитско-воровской капитал рос как на дрожжах, изо дня в день набирал силу. Пока одни насмерть боролись за принципы, за великие общественные идеалы, другие — вся сволочь, чужеродная французскому обществу, его истории, культуре, традициям — бросились безудержно наживаться, образуя ударные отряды торгово-спекулятивного, коммерческого интереса. Наживались на всем: на припрятанных раньше товарах, на спекулятивных поставках необходимого продовольствия и оружия революционной армии, на безнаказанных взятках и казнокрадстве, на грабеже и захвате собственности бывших владельцев, феодальной знати, на бандитизме. В эти бандитские, торгово-спекулятивные, ростовщические и тесно связанные с ними воровские интересы вовлекались чиновники, члены Конвента, высокопоставленные деятели исполнительной власти, комиссары с чрезвычайными полномочиями. Порядок и государственное сознание размывались даже в среде непрерывно разраставшихся по численности чиновников. По свидетельству иностранных наблюдателей того времени и тех событий взяточничество и разложение в чиновничьей среде приняли такой размах, что эту среду, совершенно равнодушную к государственным интересам и общенациональным задачам стали рассматривать как особый слой третьего буржуазно-революционного сословия. В обстановке наступления иностранных войск остановить этот хаос разложения, повальной деградации морали, нравственности, культуры государственного сознания смогла только железная диктатура, Террор Робеспьера. Этот Террор не был закономерностью, он был конкретно-историческим явлением в тяжелейших внешнеполитических условиях наступления реакции, когда буржуазную революцию надо было спасать от нее же самой, от демонов, которых она породила и выпустила на волю, а потому на нем не стоит останавливаться. Закономерностью было то, что торгово-спекулятивный, коммерческий капитал и тесно связанные с ним силы чиновничества были по сути своей разрушительными, не выносили и не желали терпеть на своей шее никакой узды, никакого, кроме собственного порядка, собственного произвола. Для этого надо было рваться к власти, и они к ней рванулись. Остановить их было невозможно. Наполеон Бонапарт позже обо всех богатых, кто нажился в это время, с презрением говорил, что их богатство взращено на воровстве или грабеже, на преступлениях против государства. Всех их он “вымел” из государственной машины. Но это было позже. А пока они рвались к своей власти и дорвались до нее.