Читать «Сто шесть ступенек в никуда» онлайн - страница 122

На той вечеринке Козетта подарила Белл перстень с гелиотропом. Сказала, что на руке Белл он смотрится лучше, чем на ее, — и была права. Белл поблагодарила, посмотрела на кольцо на пальце, потом на Козетту, но не улыбнулась и никак не выказала своей радости. Почти все на ее месте поцеловали бы Козетту — обняли и поцеловали. Я не удивилась, что Белл этого не сделала, но все же расстроилась. Меня также огорчало, что она никогда не носила перстень, по крайней мере при мне. Когда я увидела ее в следующий раз — и всякий раз потом, — на ее пальце ничего не было.

Марк не остался до утра. Ушел домой сразу после полуночи. Козетта настаивала, чтобы он приходил завтра вечером на ужин, где мы обсудим, как прошел день рождения Белл.

— Завтра вряд ли получится, — ответил он.

Его слова не были похожи на прямой отказ, и Козетта ухватилась за это:

— Если вы думаете, что не должны приходить, поскольку уже были тут дважды, это ерунда. Так и знайте. Все остальные являются, когда хотят. У нас без церемоний — приходите, пожалуйста.

Он улыбнулся:

— Завтра все равно не могу.

Я на него рассердилась. Казалось, он набивает себе цену. Зачем соблюдать эти дурацкие правила с богатой женщиной, которая ему в матери годится? Это жестоко. Или Марк сознательно старался выглядеть уклончивым и недоступным, а значит, еще более желанным? Больше он ничего не сказал. Козетта смотрела, как он идет по улице, — на его длинную худую тень.

— Я бы все отдала, чтобы вернуть молодость, — сказала она яростным, возбужденным шепотом. — Пожертвовала будущим и согласилась бы умереть, ради того, чтобы на один год снова стать тридцатилетней.

Увиделись они почти через неделю. Какой была Козетта всю эту неделю? Думаю, печальной, просто печальной. Она не упоминала о нем, ничего не говорила вслух, но догадаться о ее мыслях было нетрудно. «Если бы я была на несколько лет моложе, а он чуть-чуть старше, если бы нас разделяло лишь пять или шесть лет, тогда… И я тут бессильна, я не могу позвонить ему, как Уолтеру или Морису Бейли или любому другому мужчине, не могу этого сделать, поскольку точно знаю, что не переживу унижения, услышав отказ». Так она, наверное, думала. Иногда я ловила ее взгляд, брошенный на Белл, словно та оставалась ее единственной надеждой. Белл была ключом к Марку. На какие вопросы она могла бы ответить, что рассказать, как объяснить его поступки? Но я не спрашивала, и Козетта тоже. Мне казалось — теперь я знаю, что абсолютно необоснованно, — что у нас с Белл не было тайн друг от друга, а появление Марка все испортило. Я боялась спросить, а она не горела желанием рассказывать, и между нами возник барьер — или так мне казалось. На самом деле барьер действительно существовал, и именно из-за Марка мы стали отдаляться друг от друга, хотя совсем не так, как я предполагала.