Читать «Украинский футбол: легенды, герои, скандалы в спорах «хохла» и «москаля»» онлайн - страница 372
Игорь Рабинер
– По обстоятельствам.
И – типа все! Такова уж вратарская судьба, она же судьба форварда навыворот. У голкиперов запоминаются пропущенные мячи, у нападающих забитые. И крайне редко запечатлеваются вратарские сэйвы и какие-нибудь исторические промахи атакующих игроков.
Поэтому каждый голкипер вынужденно воспитывает в себе философское отношение к жизни. Иначе он рискует сойти с ума. Если, конечно, есть с чего сходить.
Но на фоне среднестатистических неприятностей, характерных для любого голкипера, который, как известно, часовым поставлен у ворот и являет собой полкоманды, биография Александра Шовковского – из ряда вон. Сколько же раз его списывали! И сколько раз он возвращался буквально из небытия…
– Я уже давно заметил, что самые сложные травмы спортсмен получает, когда у него в личной жизни наступает тяжелый период, период терзаний и он пытается осознать и разрешить, что с ним произошло. То есть когда в жизни нет гармонии. Эту параллель мы обсуждали с моим лечащим врачом Ярославом Владимировичем Линько после похода в церковь, и он мне сказал: «А ты не думаешь, Саша, что твоя травма это следствие каких-то негативных мыслей по поводу чего-то случившегося?» И я задумался. А потом стал присматриваться и в самом деле обнаружил закономерность: когда накапливаются злость, неудовлетворение, когда они выливаются в гнев и раздражение, вот тогда-то и происходят травмы!
– То есть самый тяжелый период в твоей жизни наступил, когда совпали развод и травма?
– Точнее так: развод, а потому меня сразу случилась травма. Но… Через это, наверное, нужно было пройти.
– А мысли о том, чтобы бросить все к чертовой матери, футбол этот, туды его в качель, активно посещали?
– Знаю точно, в то время многие говорили, что на моей спортивной карьере поставлен крест. Это когда я серьезно повредил плечо.
(2001 год. А до того был словенский кошмар 99-го, а именно гол Ачимовича с центра поля, разорванный травмами 2000-й, когда в «Динамо» и сборной играл Кернозенко, в 2001-м же в клубе появились Рева и Филимонов. – Примеч. А.Ф.)
– И когда пригласили Филимонова с явным прицелом тебе на смену… А кто это вынес такой вердикт по твоей судьбе?
– Не суть важно. Важно, что такие разговоры ходили, и я об этом знал.
– Тебя это только подстегнуло?
– Видите ли, я в своей жизни уже давно никому ничего не доказываю. Просто стараюсь свою работу выполнить наилучшим образом. Мне кажется, что постоянно чего-то доказывать – удел слабых.
– А ты ожидал, что Филимонов сыграет в «Динамо» так слабо?
– Я ничего не ожидал! Я только хотел побыстрее восстановиться. А что у него не получилось… Бывает такое – не пошло, и все… Мне сложно сказать что-то по этому поводу. Тем более, я тогда с ним не тренировался, работал самостоятельно – двухразовые тренировки, причем очень большую часть времени – в тренажерном зале. Фактически заново нужно было создать себе мышечную массу.
– Обида глодала? На окружающих, на прессу…
– Тяжко было. Когда только вернулся на поле и было чувство, что потерял все и окружающие тебя уже не воспринимают как спортсмена высокого уровня… Тогда думал не столько о том, как нужно сыграть, а о том, как это будет воспринято болельщиками, другими людьми… В какой-то момент я фактически вставил в уши беруши, перестал слышать, видеть, читать, изолировал себя от всего этого.