Читать ««Если», 2002 № 02» онлайн - страница 163

Все знают фамилию Чикатило, но лишь единицам известно, кем доказана теорема Ферма. Просто потому, что одно событие вызывает ажиотаж, а другое нет. Нетрадиционная наука становится чем-то вроде нетрадиционной медицины. О нетрадиционных теориях говорят, хотя не доверяют им до конца. Пример истории тут очень хорош, потому что эта дисциплина как бы заранее ангажирована на общественный интерес.

Дело в том, что о природе Большого взрыва или об уже упомянутой теореме Ферма обывателю мыслить тяжело. Физические величины, бесконечная череда нулей — для него абстракция. Абстракция для него и нули исторические. Обывателю хочется мыслить легко, а легко мыслить можно, только используя внятные понятия газетных парадоксов.

Вот и бьются одни историки и медики, доказывая, что Ленин не болел сифилисом, а другие, что — да, болел. Обыватель верит всем попеременно.

Сейчас все образованные люди знают, что инопланетяне существуют, Анастасия спаслась, Нострадамус во всем прав, а Есенина убили. Народ доверчив. Нужно лишь несколько раз повторить что-то, чтобы новость стала общественным мифом. Человечество живет этими мифами, и достаточно начать оправдываться или объяснять, «включиться в коммуникацию», чтобы ее укрепить. А миф — это всегда упрощение. И, удовлетворяя спрос мгновенным предложением, возникает разжеванное миропонимание.

Но Фоменко и его группа — только часть большого количества как бы историков. Работающих в этом жанре много. От уже упоминавшегося Суворова, который специализируется на идее о том, что СССР чуть ли не начал войну, до Каспарова, который, в частности, апеллирует к средневековой живописи.

Фоменко — часть фантастической литературы, как ни печально в этом признаться. Но уж очень скучной и унылой части принадлежат эти тексты об отмене Древнего мира. Красота метафор, сплетение слов и яркость характеров замещены в этом феномене обилием математических символов, которые запугивают обывателя. Это нечестная игра между жанрами.

Однако интерес публики будоражит науку, что хорошо. С другой стороны, исследование альтернативной истории по Фоменко есть анализ зарождения мифа, его становления и внедрения в массы, что опять же хорошо. И существуют два пути — рассматривать модель, которую на художественном уровне предлагает фантастика, или заниматься историческим анализом. Третий путь гибелен. Идущие по нему еще раз подтверждают, что каждый народ заслуживает той истории, которую имеет.

Первый год тысячелетия в НФ закончился. Он показал усиленный интерес к истории и то, что фантастическая литература пластично принимает в себя реальность — как историческую, так и бытовую. Фантастическое сообщество вбирает профессиональных историков, описывается в текстах через реальных людей, а общеизвестные исторические факты тасуются, как колода. У карт загибаются уголки, даме треф пририсованы усы, у валета выбиты зубы, а король держит вместо скипетра бутылку «Клинского». Что недопустимо в истории, можно в фантастике.