Читать «Григорий Распутин» онлайн - страница 62
Вадим Леонидович Телицын
— Быть войне или потопу, — шептались прихожане.
А в это время из столиц мира поступали тревожные сообщения. 10 (23) июля, дождавшись отъезда из Петербурга французского президента Пуанкаре, Австро-Венгрия предъявила 48-часовой ультиматум Сербии, требуя прекращения антиавстрийской пропаганды, увольнения сербских офицеров по указанию австрийского правительства, расследования с австрийским участием заговора сербских радикалов, жертвой которого пал эрцгерцог Франц-Фердинанд.
Принятие ультиматума означало, по мнению сербской стороны, подчинение Сербии Австрии и Германии и утрату русского влияния на Балканах, непринятием — войну, в которой Сербия была бы уничтожена, не вступись за нее Россия. Далее события развивались так стремительно, что порой обыватель просто не успевал следить за сменой «декораций» и действующих лиц.
12 (25) июля Сербия приняла все пункты австрийского ультиматума, кроме права австрийцев участвовать в следствии на сербской территории. Австрия ответила, что она не удовлетворена ответом Сербии, и через три дня объявила последней войну. На следующий день Николай II отдал приказ о мобилизации, правда все еще надеясь избежать крупномасштабной войны, только 4 пограничных военных округов. 18 (31) июля, ровно в полночь, германский посол граф Пурталес передал русскому правительству 12-часовой ультиматум: или будет отменена мобилизация, или объявлена война. Утром следующего дня мобилизация была объявлена в Германии.
Прикованный к постели, Распутин послал из Тюмени срочную телеграмму русскому императору:
«Верю, надеюсь на мирный покой, большое злодеяние затевают, не мы участники, знаю все наши страдания, очень трудно друг друга не видеть, окружающие в сердце тайно воспользовались, могли ли помочь».
19 июля (1 августа), в седьмом часу утра, граф Пурталес посетил министра иностранных дел России Сазонова и трижды спросил его, согласна ли Россия отменить мобилизацию, и трижды Сазонов резко отвечал: «Нет».
Посол дрожащими руками передал ноту с объявлением войны и, отойдя к окну, схватился за голову и расплакался: все рушилось.
21 июля (3 августа) Германия объявила войну Франции, в ночь на 23 июля (5 августа) Англия объявила войну Германии, 24 июля (6 августа) Австро-Венгрия объявила войну России.
Не вставая с больничной койки, Распутин нацарапал своим корявым почерком на только что сделанной с него фотографии несколько слов:
Фотографию Матрена отправила в Царское Село. Снимок этот долго украшал стол Александры Федоровны, а затем последовал вместе с царской семьей в ссылку.
Несколькими днями позже все из того же тюменского лазарета Распутин писал царю:
