Читать «Вещий Авель» онлайн - страница 67

Имя Освободителя было дано Александру II Герценом. Людская молва, а затем и официальная печать закрепила это звание.

Однако можно ли было не споткнуться, если сами реформы проводились в жизнь их противниками, представителями той государственной командно — административной системы, которая была создана за несколько десятилетий Николаем I. И главная сила поддержки государя — российские дворяне — в массе своей не были сторонниками последовательных и далеко идущих реформ.

Чтобы одолеть то, что сегодня ученые называют «террором среды», нужно было, видимо, иметь иное мужество, чем то, которым обладал Александр Николаевич Романов. Его ли одного винить в неудачах? С одной стороны, угроза дворянской оппозиции, с другой — угроза темного крестьянского бунта. Правда, во всех своих планах Александр Николаевич находил поддержку в семье, особенно у великой княгини Елены Павловны, Поддерживали государя и ближайшие его сподвижники.

Сопротивление реформам усиливалось. Кончилась «революция сверху» тем, что крестьян обложили платежами, превышающими стоимость перешедшей к ним земли. Помещики скоро прокутили выкупные суммы. Конечно, Александр II не желал этого, но получил после реформы нищих крестьян и бедных помещиков. Мечтал же он о создании двух крепких сословий. Таким образом, проблема, вокруг которой сталкивались их интересы, оказалась нерешенной.

Проще вышло с реформами военной, судебной, земской и реформой местного самоуправления. Хотя и здесь не обошлось без серьезного сопротивления. Нередко красиво задуманная реформа местного самоуправления вырождалась, по словам бывшего вице-губернатора М. Е. Салтыкова-Щедрина, лишь в «лужение рукомойников» в больницах. Однако начало ограничения власти «помпадуров и помпадурш» российской провинции было доложено.

Лучшим же достижением Александра II — и это признают даже его противники — была судебная реформа. Колоссальная работа по составлению новых судебных уставов была проделана всего за одиннадцать месяцев. В некоторых отношениях реформа шла дальше европейских аналогов (например, выборное начало мирового суда имелось тогда лишь в Америке).

Сколько бы ни критиковали реформы Александра II за половинчатость, а его самого — за мнительность и нерешительность, дело двигалось. В апреле 1865 года появился наконец долгожданный новый закон о печати, который должен был, согласно высочайшему повелению, «дать отечественной печати возможные облегчения и удобства».

Однако и здесь сопротивление реакционеров проявилось не в открытых выступлениях против государственных реформ, а в торможении самого их процесса, облачении их во множество стягивающих пут. Так, глава управления по делам печати консерватор Валуев постепенно добился множества ограничении для печати, почти сводящих на нет задуманный закон.

Реформы буксовали. Но гражданам России, обеспокоенным этим фактом, было неведомо, что виной тому не трусливость или консерватизм царя, а жесткое сопротивление его реакционного окружения.