Читать «Высотка» онлайн - страница 275
Екатерина Юрьевна Завершнева
* * *
«Никогда» выдергивает из оцепенения, из бесконечных разговоров с-тобой-якобы-живым, и это очень больно. Выдергивает и забрасывает вперед. Получается что-то вроде стрелы. Я не могу дотянуться, а моя боль — может.
Боль — это удлиненное чувство, бумеранг, который каждый раз возвращается ко мне от настоящего тебя. Когда вдруг понимаешь, что вернулось больше, чем ты вложил.
Путано? Конечно. А ты попробуй своими словами.
* * *
Да, я теперь должна разобраться со своей замечательной теорией о том, что ничего нельзя упустить. Может быть, на это не хватит и целой жизни, но я все-таки рискну.
Вот, слушаю и каждый раз мороз по коже, и восторг, и желание сорваться с места:
Как страшно двигаться дальше,
Выстроил дом, в доме становится тесно,
На улице мокрый снег.
Ветер и луна, цветы абрикоса —
Какая терпкая сладость;
Ветер и луна, все время одно и то же;
Хочется сделать шаг.
Как думаешь, получится у меня?
* * *
Усталая, после работы, ехала в метро. Освободилось место, я села, вернее, втиснулась — и оказалась зажатой между двумя бортами, между двумя корпулентными дядечками, которые и хотели бы, да не могли подвинуться — некуда, и теперь не распрямиться, не пошевелиться, но зато можно закрыть глаза и отдыхать, не думать, вздремнуть.
И вдруг меня перестало колотить, навязчивые вопросы исчезли. Где ты, слышишь ли, твой ли это голос или всего лишь эхо, мое отраженное желание во что бы то ни стало получить ответ. Представить, как бы мы жили, ссорились, путешествовали, ходили бы на родительские собрания, взрослели, старели… И самый беспощадный вопрос — имею ли я право распоряжаться твоей жизнью, проигрывая ее в себе снова и снова, когда ты по ту сторону, когда ты беззащитен перед моей волей, памятью, воображением, перед попытками дотянуться, проявить, спасти…
Как будто ты ждал, пока я выговорюсь, вывернусь наизнанку, переболею, перемучаюсь всеми вопросами, мнимыми и не очень. Когда, наконец, замолчу.
И вот я заткнулась, что называется, «сделала тишину». Не от большого ума, а от усталости, само получилось. И тут же, не сходя с места, поняла, что ты никуда и не исчезал.
Поезд остановился в туннеле, потом тронулся, потом опять остановился перед станцией, как бы раздумывая, не повернуть ли назад. Ты обнимал меня, тихо, бережно — и это было настоящим. Такое не выдумаешь.
Я устроилась на твоем плече и заснула.
Когда я проснулась, ты все еще был со мной.
(И зачем я это пишу — ведь ты и так знаешь.)
