Читать «Джулиан Ассанж: Неавторизованная автобиография» онлайн - страница 146

Кажется, я произнес длинную речь о чести. А как еще поступать в таких обстоятельствах? Короче говоря, мы сидели и обсуждали разные вопросы около семи часов, а потом пошли вниз и там тоже продолжали вырабатывать план действий. Guardian с самого начала знала, что ей надо — опубликовать сразу весь материал. Der Spiegel между тем пыталась действовать по принципу «и вашим, и нашим». Но правда состояла в том, что мы не были готовы, а на нас давили влиятельные люди, которые неделями занимались крохоборством и теперь решили нанести последний, контрольный удар. Упоенные непомерным и позорным тщеславием, они забыли, кто мы такие и как вообще оказались в их редакции. Теперь они видели в WikiLeaks лишь кучку довольно странных хакеров, да еще один из них вот-вот будет признан сексуальным правонарушителем. Но мы знали, каким материалом и какими технологиями мы владеем, а эти парни играли по самым древним правилам своего бизнеса. Я намекнул, что могу тут же передать весь накопленный материал Associated Press, News Corp и «Аль-Джазире». Я не хотел так поступать, но был готов пойти на это, если они не захотят заключать мир.

Это их отрезвило, и они заговорили уже более разумным тоном, как все-таки организовать публикации. Я продолжал контратаковать, заявив, что буду судиться с ними из-за нарушения договора. WikiLeaks был создан не ради извлечения прибыли, мы зависели от пожертвований, и тот факт, что наши компьютерные системы не были готовы к обработке такого количества документов, означал, что и наши поступления в этом случае будут сокращены. Им следовало понять, что они с нами делают. Мы не были идеологической группировкой, не принадлежали ни к какой партии. WikiLeaks был живым организмом из плоти и крови, много лет работавшим над достижением больших целей. То, чем они сейчас занимались, могло уничтожить нас, и я был готов пойти на многое, чтобы это предотвратить. Поэтому мы продолжили вести переговоры. Сперва они не отступали от своего требования немедленной публикации, но в конце концов согласились, что месячная пауза даст нам достаточно времени на подготовку. В этот момент я настоял, что в число медиапартнеров — знали бы вы, как New York Times ненавидела этот термин, — должны войти El País и Le Monde. Теперь я лучше всех знал, каким поганым может оказаться партнерство, и готовился к будущему, в котором все важные уроки были уже преподаны.

Я настаивал, что не следует подавать как новость сам факт утечки такого рода документов, поскольку нашим основным делом было производство историй. Нужно выпускать эти истории по одной, чтобы отвлечь внимание от нас и привлечь его к самому материалу. Сначала самые актуальные темы, но ничего об Израиле и о Кубе, чтобы не провоцировать США сразу, хотя в любом случае от них придется ожидать тех или иных репрессивных мер по отношению ко всему «Кейблгейту». Их внимание — как и внимание всех остальных — должно быть приковано к одной утечке за другой. Я также настаивал в рамках этой насильственной перестройки наших отношений, чтобы New York Times обязалась прекратить свою вздорную кампанию против меня и Брэдли Мэннинга — этого несчастного юноши, которого они представляли как безумного, безнравственного, мрачного маленького гомосексуалиста. Без сомнения, после таких трелей Пентагон оставил их в покое, но по всем меркам это было бесчестное поведение. К счастью, на следующий день Келлер согласился приостановить эти позорные публикации, и какое-то время они держали свое слово.