Читать «Волгины» онлайн - страница 64

В последние дни, противясь этому, Кето все чаще присаживалась к письменному столу, начинала перебирать свои записи, перечитывать заложенные еще две недели назад страницы книг, но мысли плохо сосредоточивались на прочитанном.

В субботу пришла подруга, учительница Ксения, недавно вернувшаяся из Барановичей, и Кето, как никогда, обрадовалась ей. Говорили о школе, о каникулах, о новом учебном годе. С Ксенией и Стасей Кето обсудила распорядок «крестин», как все они в шутку называли завтрашнее торжество по случаю рождения сына. Потом Ксения и Стася отправились в город за покупками, а Кето вернулась в спальню, склонилась над колыбелью, задумалась…

«Все теперь для него, во всем будет он, — думала она, — а так как я не могу оставить его ради работы, то нужно, чтобы работа была тем же, что и он, чтобы она доставляла мне такую же радость…»

Она всматривалась в прозрачно-белое личико сына в сшитом ею самой кружевном чепчике, старалась уловить его неслышное дыхание.

В полумраке спальни с плотно занавешенным окном она различала полуоткрытый, как у птенца, рот, крошечную родинку у левого виска.

Лешка запыхтел, заплакал. Кето взяла его на руки, вышла на веранду и, откинув шаль, дала ему грудь.

Над сосновым бором, отчетливо синеющим вдали, стояла безмятежная синь. Шоссе было пустынно. Нерушимая тишина точно заворожила все вокруг.

Прислушиваясь к щекочущему потягиванию соска, Кето долго сидела на веранде, а тишина, казалось, тяжелыми пластами ложилась на землю.

Леша уснул… Кето отнесла его в спальню, уложила в колыбель, села к столу, принялась писать письма — матери в Сухуми, старикам Волгиным и отдельно Тане… Когда писала ей, губы ее все время дрожали от улыбки. В шутливой форме описывала свои страхи перед родами и то, как рождение сына сопровождалось чуть ли не потопом, громом и молнией, отчего характер его, наверное, будет ужасно злющий и капризный.

Кето задумалась, что бы написать еще Тане такое легкое и веселое, подобно той новогодней ночи, и, почувствовав себя прежней беззаботной девочкой, ровесницей золовки, приписала:

«Теперь, моя дорогая сестрица, встретимся не раньше будущего Нового года. К тому времени, надеюсь, многое из твоей мечты (помнишь наш ночной разговор?) сбудется, и мы поднимем тост за найденное тобой счастье…»

Кето запечатала письма, написала адреса и долго сидела за столом, подперев руками голову.

Завтрашний день! Праздник рождения сына! Думала ли она год назад об этом? Теперь она мать, и долгий, трудный путь лежал перед ней… Что-то будет завтра? Что будет через год, через пять, десять лет? Каким будет ее сын — тихим, умным мальчиком с ясными кроткими глазами или дерзким, полным кипучей энергии и веселого озорства? Каким бы она захотела его видеть? Оба образа казались ей одинаково милыми, и она не могла предпочесть один другому.

Кето почувствовала усталость, легла на диван.

Сначала мутная пелена опустилась на нее, и Кето потонула в ней, как в вате, потом возникло каменистое шоссе, на которое она привыкла смотреть по вечерам в ожидании мужа, синий зубчатый бор и над ним кайма дрожащего теплого воздуха.