Читать «Волгины» онлайн - страница 475

Нина стояла совсем близко от него. Он видел ее порозовевшие щеки, странно блестевшие глаза. Нет, еще ни разу она не казалась ему такой близкой!

— Нина Петровна, — тихо позвал Алексей.

— Я слушаю, — ответила она чуть слышно.

Можжевеловые запахи старого леса густо скопились между деревьев. От земли терпко пахло многолетней лиственной прелью, из-под кустов — дурманными зелеными шишками волчьих орехов.

Он подошел к ней. Она боязливо и в то же время влюбленно и беспомощно смотрела на него…

— Нина Петровна… Это выше моих сил… — с трудом выговорил Алексей и бережно обнял ее…

Она прижала голову к его плечу. Он стал целовать ее в щеки, в глаза, в губы. Она не противилась, а только говорила:

— Алексей Прохорович… Голубчик… Не надо. Ну что же это такое? Вот мы и не выполнили своего обещания…

— Какого обещания? Что там еще выдумывать?..

— Ну, довольно… Довольно, милый. Идемте, — попросила она, освобождаясь из его рук. — Там уже, наверное, шофер все сделал.

— Скажите, вы в самом деле меня любите? — вдруг спросила она, отстраняясь от Алексея.

— Нина… Вы — моя жизнь, — горячо сказал он. — Все, что я потерял, я нашел в вас.

Она смотрела на него сквозь сгущающиеся сумерки недоверчиво и пытливо.

— Вот и кончились наши сомнения. Все, оказывается, очень просто, — сказала она, засмеялась и потянула его за руку. — Идемте.

Они вышли на дорогу. Нина молчала.

Алексей довез ее до санвзвода. Было уже темно. Густо высыпали звезды. Над Днепром взлетали зеленые сполохи ракет. Где-то далеко, в немецком тылу, поднималось зарево. Алексей проводил Нину до леса, где стоял санвзвод.

— Мы должны как-то видеться, — напомнил Алексей.

— Потом, потом, — неожиданно торопливо ответила Нина. Голос ее звучал попрежнему строго. Словно устыдившись того, что произошло недавно в лесу, она мягко отстранила Алексея, скрылась в кустах.

5

В Ростове давно не стало слышно ни грохота зениток, ни воздушных тревог, ни цокота танковых гусениц по мостовой. Война ушла так далеко, что люди снова стали следить за ее ходом по карте. Советские войска давно стояли у стен Ковеля, а южнее — в предгорьях Карпат.

Ростов понемногу прихорашивался. Подметенный асфальт на улице Энгельса становился на июньском горячем солнце упругим, как резина; тысячи прилежных рук счищали с родного города струпья и наросты кирпичных завалов, сметали мусор, огораживали деревянными, с резьбой, заборами мрачные разрушенные дома. Робко зажглись на улице пока немногочисленные электролампочки, и люди, отвыкшие от света на улицах, засматривались на них, как на праздничные елочные огни.

Давно работал уже водопровод, ходил, хлопотливо позванивая, трамвай, задымили трубы заводов, зашумели станки в цехах…

Пышно цвели в том году на улицах Ростова акации, воздух от их аромата становился по вечерам душным и сладким; город стоял в зелени, как в густом изумрудном дыму. Над Доном гремели освежающие грозы… Отдыхала, распрямляла плечи вновь помолодевшая донская земля.

Прохор Матвеевич с головой ушел в работу на фабрике. Ждали возвращения из эвакуации ценных станков, а пока цеха работали хотя и не с полной нагрузкой (чувствовался недостаток сырья), но каждый день появлялось что-нибудь новое: то новый цех восстанавливали, или кто-нибудь давал высокие производственные показатели, то фабрика получала какой-нибудь необыкновенный заказ, вроде заказа на самую настоящую красивую мебель…