Читать «Несвятое семейство» онлайн - страница 104

– Тебе за какой период нужно? – Надо отдать подруге должное: если она не выкаблучивалась, цены такой помощнице не было, схватывала все на лету. И даже не спрашивала, зачем Диме информация вдруг потребовалась.

– Сколько успеешь. Чем больше, тем лучше.

– Ладно. С тебя… Что бы такое с тебя попросить?

– Знаю-знаю! Горячий секс!

– Дурак! Купишь мне новый аромат от «Кензо» – его все рекламируют.

Появилось искушение еще одну исследовательскую работенку на Митрофанову возложить, но Дима решил пока подождать. Будем напрягаться и напрягать друг друга в порядке очереди. И главным сейчас все-таки был диск, которым его снабдила продюсерша. Лишь бы там оказалась не обманка, а действительно важная информация.

Чтобы послушать разговор Ирины Ковровой и Елены Постниковой, Полуянов достал наушники – негоже, чтобы голоса разносились на все заведение.

Запись оказалась не смонтирована; изображение – черно-белое, снятое с одного ракурса, откуда-то сверху. Видимо, камера находилась в углу, над креслом продюсерши. Она сама на экран не попадала. Дима видел только часть стола продюсерши и кисти ее рук с сильно натянутой кожей – он их узнал. А вот ее собеседница оказалась видна великолепно – скорее всего, кресло для гостей расположили в этом кабинете специально, под камеру.

Ирину Коврову журналист раньше ни разу не видел, разве что на той старой фотографии с подружками из «Альбома», на которой женщина была лет на двадцать моложе. Теперь она слегка округлилась, если не сказать, оплыла, но смотрелась неплохо, под стать своей визави с телевидения: модная, интеллигентная женщина из высших столичных кругов.

В углу кадра значилось время записи: 4 октября 20** года, 21 час 31 минута – за два дня до убийства Романа. Если только дата не была подделкой. Как и вся пленка. «А то знаю я их, умельцев с телевидения», – подумал Дима.

Однако от записи исходил трудноуловимый аромат подлинности, который так непросто сфальсифицировать. Дима на расследованиях собаку съел, поэтому за три версты нюхом чуял возможную липу. Так, как держала себя Ирина, ни одна актриса не сыграет, если это не Мерил Стрип и не Инна Чурикова. А Ира Коврова была неизвестна на актерском поприще.

В наушниках оказались великолепно слышны голоса. Один – знакомый, недавно слышанный – Елены Постниковой. Другой, принадлежавший Ирине, оказался с изюминкой, столь любимой журналистом (да и вообще мужчинами): низковатый, с хрипотцой.

– Я хочу поговорить с вами о вашем любовнике. – В голосе Ирины Андреевны слышались нотки неловкости и обеспокоенности: она, как-никак, пришла в кабинет к незнакомой и важной особе.

Зато Елена на своей территории чувствовала себя как рыба в воде.

– Любовнике? Котором из…? – усмехнулась за кадром она.

– Не морочьте мне голову! Сейчас он у вас один. Роман Черепанов.

– А, Рома… – пренебрежительно взмахнула кистью остававшаяся за кадром продюсерша. – И что же натворил этот сорванец? – Высокомерная ирония так и сочилась из ее фраз.