Читать «О, этот вьюноша летучий!» онлайн - страница 69

Когда последний вагон прошел над ним и грохот почти мгновенно сменился полной тишиной, он поднял голову и запел, завопил от восторга.

по талому снежку с турбазы на турбазу брела она одна с надутою губой с обиженной губой от новогодних игрищ к пушинкам верб мимоз и к ветру Первомая к скольженью первых яхт сменивших буера

Далеко впереди между рельс Илья увидел комочек берговского тела. Он встал и пошел к нему, радостно чувствуя жжение содранной кожи.

Красин и Забродов сидели в креслах перед широким окном над крышами Петербурга.

– Мы можем беседовать на равных, – с улыбкой говорил философ. – В свое время я отдал марксизму дань и немалую…

– Я знаю, читал, – проговорил Красин.

– Это приятно. Даже ошибки молодости вызывают приятные воспоминания. Таков человек. Очарование объективированным миром неизгладимо…

Он смотрел на Красина прохладным любопытным взглядом, словно на кусок минерала.

Илья провалился по пояс в припорошенную снегом полынью, но Берг лег пластом на лед и протянул ему руку.

На косогоре над рекой появилась конная стража. Пули прочертили следы по насту.

Философ вдруг вытаращил глаза, оскалился и высунул язык. Через мгновение страшный этот лик пропал.

– Извините, это у меня такой тик, не обращайте внимания. Итак, я хочу сказать, что менее всего смысл революции понимают революционеры и контрреволюционеры. Первые судят греховное общество и в суде своем не видят истины, вторые упорствуют в своей неправоте и тоже смысла не видят. Между тем революция – это малый апокалипсис истории, она есть прохождение через смерть, неизбежное следствие греха…

За осиновой рощей алел рассвет, а с реки все гукали выстрелы, и эхо доносило матерщину стражников.

«Врешь! Апокалипсис? Врешь! – зло думал Берг. – Революция – это жизнь, юность, любовь! Это весна!»

– Еще в 7-м году я предсказал победу большевикам, – продолжал философ, – но будет ли это та победа, которая рисуется сейчас вам? Свобода, которую вы принесете миру, будет свободой без радости, механической свободой сцепленных друг с дружкой рычажков…

«Врешь!» – почти вслух крикнул Берг.

– Коля, быстрей, Коленька! – задыхался рядом Илья.

«Врешь! Раскаркались мистики! Наша свобода будет свободой каждого для всех и всех для каждого! Мы построим новое общество и…»

Пуля, попавшая в затылок, оборвала эту мысль Николая.

– В марксизме есть стремление к мессианству, и потому русский народ примет его, ибо и ему это свойственно. Однако произойдет в конце концов подмена марксизма русской державной идеей, и все вернется на круги своя, и так будет всегда до самого конца…

– До какого конца? – спросил Красин.

– До конца истории, до Большого Апокалипсиса…

Лихарев лежал в кустах, сжимая березовый дрын. В роще перекликались ищущие его, как дичь, стражники. Вот совсем рядом мелькнули серый конь, румяные щеки… Лихарев бросился вперед, огрел дубиной стражника, стащил с коня, подхватил карабин и прыгнул в седло.

«Врешь! – зло думал он. – Все врешь, марксист-расстрига! Мы победим не державной идеей, а огромным знаменем интернационализма, братством рабочих всех стран!»