Читать «О, этот вьюноша летучий!» онлайн - страница 260
Василий Павлович Аксенов
С этими словами Чарли Ксерокс покинул «грот». Дверь за ним закрылась.
ЛИКА.
Я потрясена. У меня нет слов. Олег, ты понимаешь, что у тебя начинается новая жизнь? Чарли Ксерокс третий из мировой десятки! Нью-Йорк! Парк-авеню!
Олег не отвечает, смотрит в пол. Оцепенение.
ЛИКА.
Да что ты, дурачок, молчишь? Ольга, что с ним?
Ольга нервно передергивает плечами.
ЛИКА.
Вы, по-моему, ничего не понимаете.
ОЛЬГА.
Как он переправит картины?
ЛИКА (с тонкой улыбкой).
Это его заботы. Ой, мальчики-девочки, я вижу, вы все еще ничего не понимаете. Вы сейчас плясать должны от радости.
Звуки рок-н-ролла. Олег танцует с Ольгой. Вокруг танцуют другие художники. Вернисаж очистился, и в квартире остались только свои.
Слава Горшков священнодействует, вытаскивает из разных углов «заначенные» бутылки и расставляет все это (явно чрезмерное) на столе.
СЛАВА
Ребята, внимание! Это все – наше! (
Олег остановился посреди танца, притянул к себе Ольгу, шепчет ей в ухо:
– Пойдем в ванную!
ОЛЬГА (
Ты меня с кем-то путаешь, старик. Я твоя законная жена.
ОЛЕГ (он что называется «хорош»).
Пошли в ванную. Я тебя хочу сейчас… в ванной… как тогда…
Кто-то через головы танцующих протягивает ему гитару.
– Олег, общество ждет!
Олег пьяно улыбается. Идея «ванной» уже заменилась идеей «гитары»:
– Вы хо́чите песен? Их есть у меня!
Рок-н-ролл прерван. Олег садится на пол посреди комнаты. Вокруг рассаживаются художники, их друзья, среди них, разумеется, и стукач Сорокин, их девушки.
Олег поет песенку собственного сочинения с припевом такого рода:
Хлопнув дверью, вызывающе уходит ненавистник Хризантемов. За ним подчиненное существо Хмельницкая.
Олег после каждого куплета отпивает из стакана добрый глоток коньку и обращается в пространство:
– Вы мне предлагаете славу и жемчуга стакан, и все-таки пошли бы вы подальше! Увы, господа, мы не можем отсюда уйти, мы ждем наших долгожданных животных, простите нас…
Далее следует почти невразумительное бормотание под гитару, Ольга теребит мужу волосы, и в это время вбегает Нина Хмельницкая с криком:
– Братцы, Хризантемова дружинники избили!
Нечего и говорить, что среди вскочивших, чтобы дать отпор дружинникам и отомстить за честь Хризантемова, первым был Олег.
Элегантный вернисаж завершается топотом ног в темноте по лестнице, хриплыми криками, матерщиной, слышится еще некоторое время крик Ольги:
– Олег, не смей!
Снегопад не прекращается ни на минуту. Олег бежит к площади Маяковского. Он оторвался от друзей, бежит один, яростно, изо всех сил, хотя на ночной улице ни души.
Вдруг под репертуарным стендом Театра Сатиры он видит шевелящийся полузасыпанный снегом комочек – художник Хризантемов.
– Иннокентий! Кеша! Ты в порядке?
Пытается поднять Хризантемова, но ноги его скользят, и он падает рядом с ним. Теперь Хризантемов пытается поднять его, но, конечно же, безуспешно, и растягивается с ним рядом. Друзья-соперники хохочут, обнимаются… «Ты гений, Олег», «ты гений, Иннокентий!»… Махнув рукой на всякую попытку встать, они поют известную всем советским художникам песню Глеба Горбовского: