Читать «Чудом рождённый» онлайн - страница 161

— Баи?! Я тебе покажу, какие мы баи! — председатель сельсовета замахнулся на Азамата камчой. — Разве наши сорок гектаров не были землями твоего отца Кути Чанака? А ты разве не волк в овечьей шкуре?

Азамат Чанак протянул вперед тяжелые руки, защищаясь от камчи.

— Требую, чтобы записали слова клеветника!

— Ты еще требуешь? — крикнул председатель сельсовета.

В воздухе просвистела камча, но Азамат успел увернуться, его оттащили в сторону.

Атабаев покачал головой.

— Ай, товарищ председатель, тут камчой дела не поправишь.

— Ну и пусть. Хоть нутро свое охладил.

— Кровью остужу твое нутро, клеветник! — кричал, вырываясь из рук, Азамат.

Тут уже не сдержался Атабаев.

— Расстрелять на месте тебя мало… — Атабаев передохнул и сказал: — С этой минуты Азамат Чанак отстранен от работы. Прокурору — приступить к разбору дела! С этой минуты… — он снова задохнулся и крикнул. — Долой с глаз моих!

Секретарь окружкома шепнул Атабаеву на ухо:

— Как бы он от злости не повесился.

— Одним негодяем меньше будет на свете, — громко сказал Атабаев.

И зазвучала музыка

Атабаев не выносил подхалимства, но настойчивость и даже упрямство, грубость не вызывали его гнева.

Он выехал как-то по делам в Ташауз. Бывая в поездках, Атабаев старался посетить самые дальние районы, чтобы заодно решить на месте повседневные дела. В такие поездки он прихватывал и местных руководителей. На этот раз на коня сел секретарь окружкома Артыков.

Земля в Ташаузском районе была заболочена, при малейшем дождике — грязь до колен, в сушь — пыль столбом. Проехать в иные аулы можно было только на конях.

Когда председатель Совнаркома со своими спутниками добрался до одного из аулов, спустились сумерки. Навстречу вышло много народу, и Атабаев не захотел входить в дом, разговаривать при свете фитильной лампы, да и не смогли бы все поместиться в кибитке. Он попросил зажечь костер на площади и уселся перед ним вместе с дехканами. То ли потому, что таким родился, то ли потому, что жил теперь в городе, но каждый раз, когда оказывался вечером у костра, веселье охватывало его душу.

— А бахши у вас есть? — спросил он, будто приехал на веселый той.

Скажи туркмену про бахши, и музыку из-под земли найдет!

И вскоре у костра появился приехавший погостить в ауле Чувал-бахши. Он начал с низких басовитых мелодий из Навои и постепенно перешел на тринадцатую насечку дутара. Когда завел песню «Эй, джан, эй, джан!», — Атабаев стал выкрикивать вместе со всеми слова припева.

Дехкане шептались:

— Думаешь, ему нравятся наши песни и музыка?

— А то нет? Видели мы других служащих: на улице не помещаются, не только в своем халате. Пройдет мимо, рта не раскроет… как будто позор поговорить с нами.

— Если не считать фуражки, одежды, то по характеру — настоящий хлопкороб!..

Бахши вспотел от стараний, повеселил народ прибаутками и уселся в сторонке пить чай. Атабаев заговорил с аульчанами о хлопчатнике, о ценах на «белое золото», о воде… В Мерве и Керки нижние коробочки уже начали белеть, как первые зубки во рту младенца, а тут на севере республики, было еще холодно и только блестели на солнце клейкие листочки.