Читать «Обрученные грозой» онлайн - страница 240

Докки густо покраснела, надеясь, что в полутьме он не заметит ее смущения.

— Не беспокойся, — пробормотала она и ускорила шаг, стремясь быстрее дойти до спальни. Семен раскладывал на столике рядом с кроватью откуда-то взявшиеся бинты, а Палевский, раздетый и до пояса прикрытый одеялом, лежал в постели. Он был в сознании, но по-прежнему очень бледен. Докки ахнула, увидев его обнаженную грудь, почти всю обмотанную бинтами, метнулась было к нему, но Афанасьич ловко поймал ее, забрал из задрожавших рук чашку с настойкой и непочтительно выставил из спальни, заявив, что сейчас он будет менять генералу повязки и что это зрелище не для глаз нервных и бестолково причитающих женщин.

Она просидела внизу почти полчаса, когда появился Афанасьич.

— Ну, все, — сказал он. — Привели орла вашего в порядок. Заснул он.

— Что с ранами? — взволнованно приподнялась Докки.

— На груди заживает уже, а вот бок гноится малость. Эти лекари-коновалы разве могут что хорошо сделать? — нахмурился Афанасьич, с большим предубеждением относившийся к врачам. — Только кровь зазря пускать мастера — все руки ему исполосовали. А чего, спрашивается, последнюю выпускать, когда он и так небось кровищи вдоволь потерял? Я рану-то ему почистил да примочку приложил, чтоб всю гадость из нее вытянуть. Завтра еще припарочку сделаем и мазью смажем. Но он молодец — одним словом, орел, — не пикнул, пока я с ним возился… — тут Афанасьич прищурился и с подозрением посмотрел на Докки:

— А вы так и не распорядились комнату для него приготовить? Аль для себя?

— Нет, — сказала Докки и, захватив с собой письма Палевского, которые она во время недавней суматохи бросила на столик и только что перечитывала, встала и направилась к дверям, чувствуя на себе неодобрительный взгляд Афанасьича.

— Ну, тогда спокойной ночи, — пробормотал он.

— Спокойной ночи — и, — она оглянулась в дверях, — спасибо тебе за него.

— С Божьей помощью поставим вашего орла на ноги, — услышала она вслед и устремилась в свою спальню.

На прикроватном столике горела одинокая свеча, отбрасывая мерцающие блики на спящего в ее кружевной, в оборках постели большого и сильного мужчину.

«Какое счастье, — думала Докки, стоя у кровати и жадно впиваясь глазами в лицо Палевского, в контур его тела под одеялом. — Какое счастье…»

Она положила письма в свою шкатулку с драгоценностями, быстро переоделась в ночную кофту, задула свечу и юркнула под свободный край одеяла на другой половине постели. Но вскоре, немного поворочавшись, она придвинулась к Палевскому, свернулась клубочком подле его здорового бока и прижалась щекой к его гладкому горячему плечу. И уже в полудреме она услышала, как он зашевелился во сне, потянул к себе ее руку и ласково прижал большой тяжелой ладонью.

Докки спала чутко, часто просыпаясь и прислушиваясь к его дыханию. Под утро она почувствовала, что он не спит, открыла глаза и встретила его взгляд — острый и лучистый.