Читать «Моя чужая жена» онлайн - страница 71

– Ну ладно, удачи тебе, сынок. — И только теперь обернулся к Але: — До свидания.

«Что ж, это, должно быть, в последний раз, — думала Аля. — До свидания… А лучше прощайте! Прощайте, Дмитрий Владимирович Редников. Я не буду больше вас беспокоить. Я постараюсь».

Она взглянула на Митю, отметила появившиеся за эти полтора года серебряные нити на висках, горькую складку, залегшую между бровями, и неизменный, не меняющийся взгляд черных глаз. Взгляд, устремленный куда-то в глубь себя, спокойный и отрешенный. И только на самом донышке глаз плещется едва заметная лихая искринка.

– До свидания, — прошептала Аля.

Тоня вцепилась в ее рукав, заголосила, заплакала:

– До свидания, Аленька. Ты уж там береги моего мальчика, заботься.

Поезд дернулся, лязгнули металлические колеса, но остался на месте, не тронулся. И Аля вдруг обернулась, слетела со ступенек и быстро пошла по перрону туда, где стояли еще Митя и Тоня.

Она не видела, как дернулось, словно от пощечины, лицо Никиты, как высунулся из окна купе встревоженный руководитель группы, окликая ее:

– Александра Юрьевна, Александра Юрь… — С непониманием уставился на Никиту. — Что происходит?

Никита, не отрывая тревожного взгляда от жены, вымученно улыбнулся.

Митя поднял голову, увидел приближающуюся Алю и замер. Она передумала? Остается? Сама приняла то решение, на которое не мог отважиться он? И значит, можно будет снова… Нет! Нет, нельзя! Все решено и подписано. Пусть уезжает!

Аля смотрела ему прямо в глаза.

– Возьмите. Это ваше. До свидания.

На ладони осталась металлическая пуговица от светлой летней рубашки.

– Что это? Что? — всполошилась Тоня.

Поезд тронулся и медленно пополз вдоль перрона. Аля вскочила на ходу и скрылась в вагоне. Редников еще несколько секунд видел ее сквозь оконное стекло — вот она идет по коридору, отвечает что-то Никите, отворачивается от назойливого руководителя группы, проходит в свое купе. Колеса застучали ровно и мерно, поезд набрал ход, и вагон, в котором уезжала Аля, оказался уже слишком далеко, чтобы рассмотреть что-то в окнах.

– Откуда это у нее? Это от той рубашки… Ты что, с ней… — не отставала Тоня.

Лицо ее исказилось болезненной гримасой вечной, съедающей ее изнутри ревности.

– Ну что за фантазии? Что, я извращенец? — устало отмахнулся Дмитрий Владимирович.

Протяжно загудел паровоз, и темно-зеленый хвост поезда скрылся в тумане.

5

На тумбочке возле дивана заверещал будильник. Никита что-то промычал, не открывая глаз, услышал, как повернулась на своей стороне постели Аля, поднялась, ударила ладонью по кнопке.

– Ника, пора, просыпайся. — Она легко потрясла его за плечо.

– Угу, сейчас, — пробормотал Никита, зарываясь в одеяло.

Аля распахнула окно. Запахло пыльным городским летом, горячими булочками из соседней пекарни. Стало слышно, как снуют под окном машины и стучат чьи-то быстрые каблучки по бульвару.

С этих звуков и запахов, до сих пор непривычных, действующих на Никиту как моментальный раздражитель, начиналось каждое утро вот уже два года. Все еще не открывая глаз, он слышал, как Аля прошла в ванную, повернула кран, как зашумела вода, ударяясь о литой чугун. За время, которое они прожили в Париже, Никита научился безошибочно определять, что делает жена, по звукам в квартире.