Читать «Моя чужая жена» онлайн - страница 116

Он закончил работу, накинул на плечи рубашку и прошел в дом. Наручные часы, которые он снял перед рубкой дров, лежали в хрустальной пепельнице на секретере в гостиной. Редников потянулся за ними и заметил рядом два Алиных тонких золотых кольца и овальный медальон. Наверное, сняла украшения, отправляясь замешивать тесто. Он машинально взял в руки легкий золотой медальон, случайно нажал пальцем на почти незаметный выступ на ободке. Овал, щелкнув, раскрылся, и Дмитрий увидел выбитые на внутренней поверхности цифры «10.04.1977». На ладонь ему выпала прядь тонких, легких и мягких как пух темных волос.

«Что это? — не понял Редников. — Волосы шелковые, как будто детские. И дата… — Рука его дрогнула, под левую лопатку словно вонзилась холодная острая спица. — Апрель 77-го… Это, значит, в то лето в Крыму… Почему же она не сообщила, не позвонила тогда? Почему молчит сейчас? А ты хотел знать об этом? — резко оборвал он самого себя. — Ты заслужил, чтобы она тебе сказала?»

– Аля, подойди сюда! — крикнул он.

Аля появилась из кухни, держа на весу испачканные мукой руки, застыла на пороге, глядя на медальон в Митиной руке.

– Что это? — спросил Митя.

Она немного помедлила с ответом, опустила глаза, подошла ближе.

– Наша с тобой дверь в вечность.

Он шагнул к Але, встряхнул ее за плечи:

– Хватит этих загадок. У тебя что… есть ребенок? От меня?

Аля чуть отстранилась, словно давая ему понять, что вот так, нахрапом, он ничего не добьется, словно оберегая ту тайную часть своей жизни, в которую до сих пор не было входа ни для кого.

– Да… Дочь. Ей полтора года. Она осталась в Париже с няней.

Редников тяжело опустился на диван, привычным жестом вытащил папиросу, нервно зачиркал спичкой.

«Дочь… У меня есть дочь…»

– Глаза у нее черные, немного цыганские, как у тебя… — говорила Аля, стоя над ним, — и улыбается она так же… и уже имеет собственное мнение… только вот не курит пока…

– Господи, какая пустая дурацкая жизнь… — прошептал он.

– Брось… — вздохнула Аля. — Брось, ничего еще не потеряно. Главное, что ты понял теперь.

– А ты, — хрипло выговорил Митя, не поднимая головы. — Ты ведь всегда была мудрой и сильной, да?

– Нет, не мудрой… — Румянец залил Алины щеки. — Сильной, может быть… Знаешь, Мить, я, наверное, очень ограниченная женщина. Мне всегда казалось, что есть только любовь. Одна-единственная любовь, вокруг которой крутится весь мир. И это — не главное в жизни, это и есть сама жизнь, понимаешь?

Она опустилась рядом с ним на диван, прижалась к нему. И Митя ощутил, как под ее пальцами разглаживается его лоб, как уходит ноющая боль в висках.

– Но почему? Почему ты до сих пор не сказала? — проговорил он.

– Потому что я хотела, чтобы ты почувствовал… прожил хотя бы небольшой кусок моей судьбы… — спокойно произнесла Аля. — Знаешь, в жизни бывают такие моменты, когда остается одна тоска и все кажется совершенно бессмысленным… Теперь ты понимаешь меня… Может быть, теперь я по-настоящему стала тебе нужна?! Может быть, теперь тебе будет тяжело выгнать меня… нас… из своей жизни…

Митя соскользнул с дивана на пол, спрятал лицо в ее коленях. Аля гладила его жесткие темные с россыпью седины волосы, прижимала к себе такую некогда гордую, теперь же покорно опущенную голову.