Читать «Моя чужая жена» онлайн - страница 103

– Вы поймите, Дмитрий Владимирович, это ведь не только наше с Иваном Павловичем мнение, — внезапно, интимно понизив голос, вступил Геннадий Борисович. — Вот ведь и наверху… — Он поднял кривой указательный палец, вскинув глаза к потолку и придав лицу таинственное выражение, — вот ведь и наверху считают, что переборщили вы… Вот, к примеру, у вас положительный в общем-то герой, солидный, женатый человек, заводит… как бы это сказать…

Он с демонстративной застенчивостью сложил пальцы щепоткой, словно пытаясь поймать в воздухе приличествующее случаю слово.

– Шашни, — громогласно брякнул Иван Павлович.

– Интрижку, — с мягкой укоризной поправил Геннадий Борисович, — интрижку с девушкой намного моложе его. Ведь герой сразу же теряет обаяние! И потом, вы сами посудите, разве это вяжется с образом советского гражданина? В таком случае вы должны были развенчать его, показать нам, какую ошибку он совершил.

Редников кивнул и потер глаза. В голове шумело то ли от разлившейся в воздухе влажной духоты, то ли от утомительного разговора.

– Вы полагаете, все советские граждане спят только с собственными женами? — как можно тверже осведомился он.

От такого нахального вопроса Иван Павлович начал медленно наливаться свекольным соком, Геннадий же Борисович по-бабьи всплеснул руками и заголосил:

– Разумеется, и в нашем обществе есть пороки… Которые нужно клеймить, а не поощрять…

Иван Павлович тем временем исчез под столом, вытащил из тумбочки бутылку коньяка, бухнул себе в рюмку янтарной жидкости, опрокинул одним глотком и вспыльчиво отрубил:

– Да что там рассуждать? Вырезать всю эту порнографию к чертовой матери!

Геннадий Борисович снова покосился на него, миролюбиво похлопал по руке:

– Ну, не стоит так резко… Возможно, не вырезать, подсократить, показать полунамеками… И вообще… Пускай ваших героев связывает… ну, скажем, светлая дружба…

– Вы меня извините, — огрызнулся Дмитрий Владимирович, — но я делал кино о нормальных живых людях. И превращать моих героев в добропорядочных импотентов я не стану.

Чиновники переглянулись. Иван Павлович, мрачно сжав мясистые губы, уставился на Редникова взглядом, исполненным сурового порицания. Геннадий Борисович сокрушенно покачал головой.

– Зря вы так, Дмитрий Владимирович, — заохал он. — Вы ведь понимаете, что кино в нашей советской стране должно нести прежде всего воспитательную, так сказать, нравственную функцию. А значит, и заниматься киноискусством имеют право только высокоморальные натуры. Что же до вас… Нам ведь известны кое-какие фактики… Мы долго смотрели сквозь пальцы на ваш моральный облик, а можем ведь и по-другому поговорить.