Читать «Сципион Африканский» онлайн - страница 125

Отцы мельком видели Публия, когда он приехал из Испании. Тогда его поведение показалось им своевольным и дерзким. Он добился командования в Африке почти что силой, он, казалось, презирал сенат и вел себя, по мнению отцов, как высокомерный царь, а не как магистрат римского народа. Все это не обещало в будущем ничего хорошего. И вот теперь он вернулся в блеске славы. Победоносный полководец, победитель Ганнибала, спаситель Италии, завершивший самую страшную войну, какую знал когда-либо Рим. Он был кумиром народа и армии. Не зная, как выразить свой восторг, квириты предложили ему неслыханные, безумные почести, которые грозили ниспровергнуть всю конституцию Рима. И что же?

Он отказался от всех наград и знаков отличия. Он облачился в тогу мирного гражданина, которую не надевал уже столько лет. Он снова сидел на скамье рядом с прочими сенаторами. Он стал обычным человеком. Отцы с изумлением увидели, что не пытается он апеллировать к своим ветеранам, не заигрывает с народом, не проводит популярных законов, не стремится на войну, чтобы увенчать себя новыми лаврами, более того — он почти не выступает в сенате. Он без борьбы отказался от своего могущества и от всех заманчивых даров, которые сулила ему судьба.

«Изумление наше перед необычайным величием души этого человека станет еще больше, когда мы взглянем на его жизнь, — пишет Полибий. — Кроме замирения Иберии, он сокрушил могущество Карфагена, покорив власти родного города наибольшую и самую лучшую часть Ливии, от жертвенников Филена до Столпов Геракла, покорил Азию и царей Сирии, подчинив римлянам благодатнейшую и обширнейшую часть земли, при этом имел случай захватить царскую власть, в какой бы стране ни задумал и ни пожелал. Но Публий благородством души настолько превосходил всех людей, что отклонил от себя высшее благо, какое только люди могут просить у богов; именно: царскую власть, хотя судьба много раз давала благо это ему в руки; выше собственного почетного и завидного положения он ставил отечество и свой долг перед ним» (Polyb., X, 40, 9).

В 199 году до н. э. Публий Корнелий был выбран цензором. Это высшая римская магистратура, и она является как бы последней ступенью общественной лестницы. Цензор должен был иметь политический опыт, но главное, что от него требовалось, — это строгая честность. «Эта должность считается самой высокой из всех и облекает огромной властью» (Plut. Paul., 38). Собственно цензор проводил перепись населения и определял имущественный ценз каждого гражданина. Но при этом он мог карать преступления, против которых закон бессилен: предательство, ложь, трусость, разврат. Римляне не считали возможным наказывать таких людей изгнанием или штрафом, но не желали, чтобы недостойные люди ими управляли. Вот почему цензор мог удалить любого человека из сената или исключить из сословия всадников. Он стоял посреди Форума на постаменте храма Кастора, и перед ним один за другим проходили все граждане Рима, а народ смотрел, затаив дыхание. И вот цензор спокойным ясным голосом говорил, обращаясь к какому-нибудь именитейшему гражданину: «Останови коня, Марк Клавдий!» И среди полнейшей тишины строго и веско перечислял его вины. Иногда дело ограничивалось лишь строгим замечанием. Но такое замечание считалось величайшим позором для римлянина.