Читать «Сципион Африканский» онлайн - страница 123

Окончив все дела, он отплыл на родину. Медленно ехал Сципион по ликующей Италии, и воздух звенел от восторженных криков тысяч людей, вышедших его встречать (Liv., XXX, 45). Рим ждал его, затаив дыхание. Все последние месяцы римляне были в мучительной тревоге, но вот пришло известие, что Публий разбил в сражении самого Ганнибала и «растоптал гордыню покорившегося Карфагена, принеся согражданам радость, превзошедшую все ожидания» (Plut. Fab., 28). «Чувства, с какими народ ждал Публия, соответствовали величию его подвигов, а потому великолепие и восторги толпы окружали этого гражданина… Римляне теперь не только чувствовали себя свободными от всякого страха, но и господами врагов своих, поэтому радость их была беспредельна» (Polyb., XVI, 23).

Наконец триумфальное шествие въехало на Священную дорогу. Как всегда, все были в венках, шли трубачи, ехали повозки, нагруженные добычей, проносили изображения взятых городов… «Потом шли белые быки, а за быками слоны, а потом пленные вожди карфагенян и нумидийцев. Перед самим полководцем шли ликторы в пурпурных хитонах и хор кифаристов и флейтистов, все подпоясанные, в золотых венках, как в этрусских шествиях. Они шли строем, пели и плясали… А потом множество кадильниц и полководец в ярко расписанной колеснице в волнах фимиама. В венце из золота и драгоценных камней, одетый по отеческому обычаю в порфиру, затканную золотыми звездами, он держал в руках скипетр из слоновой кости и лавр, который римляне всегда называют символом победы… А потом войско по когортам и манипулам, все в венках и лаврах» (Арр. Lyb., 293–297).

Римляне глядели на карфагенское оружие и изображения городов, и все, что они пережили за семнадцать лет, словно ожило перед их глазами. Они вновь содрогались от ужаса, вспоминая Канны, и снова им казалось, что Ганнибал у ворот. И «римляне забыли всякие границы в выражении благодарности богам и любви к виновнику этой необычайной перемены» (Polyb., XVI, 23).

Действительно, говорят, его чествовали как бога. Рассказывают даже, что ему «хотели поставить статую в Комиции, на Рострах, в Курии, наконец, в самой cella храма Юпитера Всеблагого и Величайшего; хотели поместить его изображение в одежде триумфатора среди лож богов на Капитолии» (Val. Max., VI, 1, 6). Но Публий наотрез отказался от всех этих лестных и соблазнительных предложений, «проявив себя почти столь же великим, отвергая эти почести, как добывая их» (ibid.). Единственная награда, которую он согласился принять, это прозвище Африканский, которое должно было передаваться его потомкам из поколения в поколение. С тех пор, подражая ему, полководцы начали прибавлять к своему имени названия покоренных областей.