Читать ««Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы» онлайн - страница 49

– Я не назвал никого. Но дал слово чести, что ручаюсь за каждого из них.

– И… все? И вас отпустили?! – отшатнулся Хлебников.

– Моя заслуженная репутация… И потом – я дворянин! – вскинулся Цибулевич-Панченко.

«О, боги великие!» – промелькнуло в голове Хлебникова. Некоторое время он смотрел в сторону, непроизвольно качая головой и будучи не в состоянии перевести взгляд обратно на Панченко. Рука нашарила в кармане сложенный нож. Рядом еще что-то металлическое – портсигар. Хлебников вытащил второе.

– Угощайтесь, пожалуйста, – произнес как можно спокойнее, раскрывая портсигар перед Семеном Семеновичем.

– Благодарю вас, ротмистр.

Закурили. После паузы Хлебников, непринужденно улыбаясь, уже тараторил как ни в чем не бывало:

– Дорогой Семен Семенович, я вынужден вас покинуть на некоторое время. Да-с, дела службы, дела службы… Что? Так, небольшая поездка на юг. Вот, получил письмо, – предписание, хе-хе… Где ж оно? А, нет его. Ведь представьте – пришлось уничтожить, по долгу службы. И у нас свои секреты, уж поверьте, будьте любезны… Ремонт, коннозаводчики, да-с. Я ж кавалерист, дорогой Семен Семенович! Нет-нет. В Питере меня не будет. Все – отбил телеграмму к исполнению, так сказать. Уезжаю прямо сегодня. Да, надолго. Но не навсегда, дорогой Семен Семенович, не навсегда. Еще непременно свидимся, непременно!..

Как-то сразу ссутулившийся, неверной походкой уходил журналист по Колокольному переулку. Зайдя в подворотню, Хлебников провожал его взглядом, пока тот не скрылся за углом дома. Ротмистр огляделся по сторонам. Переулок был абсолютно безлюден. Легонько постукивая тростью по мостовой, Хлебников направился в противоположном направлении – на Лиговку.

18

– Подавляющее большинство происходящих с нами событий укладывается в закон причинно-следственных связей. Сделал – получи. Не сделал – извини, сам виноват. Надеяться на чудо может только блаженный или дурак. – Тут профессор сделал паузу и внимательно оглядел аудиторию поверх сдвинутого на переносицу пенсне. – Впрочем, дуракам везет. А еще это вовсе не значит, что чудес не бывает… Сегодняшняя лекция окончена, благодарю вас за внимание.

Петя Веточкин старательно записывал за Мигуниным. Лекции оказались неожиданно интересными, и он ни капли не пожалел, что выбрал эту дисциплину. Сам предмет одним словом было охарактеризовать весьма сложно. Мигунин, известный в университете оригинал, читал на грани сразу нескольких наук – экономических, исторических и философских. Выходило нечто мировоззренческое. Но не в форме проповеди, а в виде приглашения к размышлению, что ли. Вообще, нагрузка на Петю в этом году выпала нешуточная: как-никак последний год обучения! Строго говоря, ходить к Мигунину Петя был вовсе не обязан. Однако, движимый неподдельным интересом, он не только не пропускал ни одной лекции профессора, но и когда Мигунин предложил посещать свои семинары, согласился не раздумывая. Однако оригинальными теориями профессора были увлечены, мягко говоря, далеко не все студенты веточкинского курса. В итоге ввиду малого количества желающих на них ходить занятия перекочевали из университетской аудитории на квартиру профессора, благо таковая располагалась совсем неподалеку, на восьмой линии Васильевского острова.