Читать ««Поворот все вдруг!». Укрощение Цусимы» онлайн - страница 48
Александр Владимирович Лысёв
– Дрянная история вышла, – наконец угрюмо произнес Панченко.
– Да о чем вы, Семен Семенович? – с искренним недоумением поинтересовался Хлебников.
– Про «Орла» уже в газеты просочилось. Вот журналюги пронырливые!
Последняя сентенция из уст Цибулевича прозвучала столь экстравагантно, что Хлебников даже поперхнулся от неожиданности.
– А мы-то здесь при чем? – спросил, сглатывая.
Журналист долго молчал. Потом, глядя прямо в глаза собеседнику, тихо произнес:
– Меня вызывают в Адмиралтейство.
– Кто? – быстро поинтересовался Хлебников.
– Есть там кое-кто… – Семен Семенович осекся. Затем проговорил твердо: – Извините, ротмистр, этого я вам сказать не могу…
Хлебников подошел к окну, чуть отдернув штору, поглядел вниз. Безликий двор-колодец. Никого. Вытащив из кармана жилета часы-луковицу на серебряной цепочке, щелкнул крышкой циферблата. До встречи с журналистом сегодня он еще успеет зайти на телеграф. Складной нож Хлебников опустил в карман. Затушив папиросу и аккуратно расправив на стуле мундир, подхватил в прихожей трость и вышел на черную лестницу, бесшумно затворив за собой дверь.
На почте ротмистра ожидало еще одно письмо. Вскрыв его прихваченным с собой ножом, Хлебников быстро пробежал глазами по строчкам и довольно улыбнулся. Убрал письмо за пазуху, нож сложил и упрятал в карман. Отбив нужную телеграмму, явился в ресторан и теперь терпеливо дожидался Цибулевича. Столик в «Палкине» был заказан ротмистром заранее. Журналист появился с опозданием в полчаса. Озабоченно пробурчал извинения, без аппетита поковырялся вилкой в своей тарелке. Хлебников отметил, что на этот раз Семен Семенович практически ничего не пьет. Разговор не клеился.
– Давайте прогуляемся, – предложил ротмистр по истечении часа.
– Давайте, – неожиданно охотно согласился Панченко и рассеянно засобирался.
Хлебников расплатился, незаметным привычным движением проверил под полой в кармане нож, принял у служителя кепи и трость и вышел следом за журналистом на Невский. Вдвоем они прошли по Владимирскому проспекту, затем завернули на Стремянную улицу и начали забирать в сторону глухого Колокольного переулка.
– Вы извините, Семен Семенович, я сегодня несколько ограничен во времени, – говорил Хлебников, сопровождая Цибулевича под руку и ненавязчиво посматривая по сторонам.
– Я понимаю. Простите, это я опоздал, – все так же рассеянно повторил извинения Панченко.
Вдвоем они зашли в небольшой скверик, ограниченный глухими брандмауэрами. И вдруг журналист встрепенулся, взял Хлебникова за руку и, глядя прямо ему в глаза, произнес:
– Я дал слово чести.
– О чем? – вскинул бровь Хлебников.
– Меня попросили назвать фамилии лиц, которых я провел на «Бородино». Которых там… не должно было быть. Но я их провел.
– Вы меня назвали?