Читать «Вечная мадонна» онлайн - страница 13

Она думала об этом весь вечер, держалась серьезно, задумчиво, рассеянно… однако она была непомерно счастлива.

Сердце болело от этого счастья, всю ночь Екатерина не спала, целовала свою собственную ладонь, сжимала ее… И на другой день едва не со слезами принуждена была умываться: она боялась смыть след поцелуя. Но нет, он остался в памяти и волновал ее по-прежнему.

На другой день они как бы случайно встретились на балу у адмирала Шишкова, где Екатерина очень любила бывать. Однако Лермонтов сразу стал ей пенять:

— Вы не цените себя! Вы — олицетворенная мечта поэта, с пылкой душой, с возвышенным умом, и вы заразились светом! И вам необходимы поклонники, блеск. Шум, суета, богатство, и для этой мишуры вы затаиваетесь, заглушаете ваши лучшие чувства, приносите их в жертву человеку, которого вы не любите и не сможете полюбить!

Екатерина оборвала Лермонтова, сказав, что у него нет права читать ей проповеди, а сама почувствовала себя и впрямь в чем-то виноватой…

— Да, я решаюсь выйти за него без сильной любви, — проговорила Екатерина, — но с уверенностью, что буду с ним счастлива. Он так добр, благороден, неглуп, любит меня, а дома я так несчастлива. Я так хочу быть любимой!

— Боже мой! — отчаянно вскричал Мишель. — Если бы вы только хотели догадаться, как вас любят! Если бы вы хотели только понять, с какой пылкостью, с какой покорностью, с каким неистовством вас любит один молодой человек моих лет!

— Я знаю, что вы опять говорите о Лопухине, — лукаво ответила Екатерина. — Я именно ему и вверяю свою судьбу, потому что уверена в его любви, потому что я первая его страсть.

Отвечайте мне на мой вопрос, — настаивал Лермонтов. — Если бы-вас в одно время любили два молодых человека… Один — пусть это будет Лопухин, он богат, счастлив, ему все улыбается, все пред ним преклоняется, все ему доступно единственно потому только, что он богат. Другой же молодой человек далеко не богат, не знатен, не хорош собой, но умен, пылок, восприимчив и глубоко несчастлив. Он стоит на краю пропасти, потому что никому и ни во что не верит, не знает, что такое взаимность, что такое ласка матери, дружба сестры. И если бы этот бедняк решился обратиться к вам и сказать вам: спаси меня, я боготворю тебя, ты сделаешь из меня великого человека, полюби меня, и я буду верить в бога, ты одна можешь спасти мою душу!.. Скажите, что бы вы сделали?

Екатерина не знала, что ответить, не понимала своих чувств. Как-то так случилось, что все ее помышления были о Лермонтове. Она вспоминала малейшее его слово, везде видела его жгучие глаза, поцелуй его все еще горел на ее ладони и отдавался в сердце, но она никак не решалась признаться себе, что любит его.

А Мишель преследовал ее и уже откровенно, неистово твердил:

— Я люблю вас! Да, я вас люблю! Нам с Лопухиным нет места вдвоем на земле! Я люблю вас, да и вы меня любите, или это будет непременно. Бойтесь меня, я на все способен и никому вас не уступлю, я хочу вашей любви!

Он измучил Екатерину, сбил ее с толку. Она боялась возможной дуэли, но боялась не за жизнь Лопухина, а только за жизнь Лермонтова. Сердце ее то неистово трепетало, то замирало, оно жило одним только им. И на очередной упрек она ответила сгоряча: