Читать «Мадам танцует босая» онлайн - страница 142

Ожогин кивал головой и сомневался. Уж больно подрядчик походил на купца из массовки драмы «Гроза». Настоящая ли у него борода? Да ладно борода — настоящие ли у него гвозди?!

Но щепки летели, и дело шло. Расширили дорожки, провели телефоны. Девушек с «ремингтонами» стало даже не две, а четыре. Теперь в каждой комнате сидело по одинаковой секретарше — короткие челки, бледные щеки. Местный художник, взявшийся обновить интерьер в духе новых веяний, сломал руку, поэтому в кабинете Ожогина со стен взирали пухлые нимфы с нахальными глазами и потрескавшейся на бедрах краской. Вместо живописных прелестей купальни (нимфы обмахивали веерами римского сановника, подозрительно похожего на князя Гогоберидзе) художник обещал сделать серию фресок на темы киносъемок: пикник вокруг кинокамеры, внушительных размеров рупор, около которого, подбоченившись, стоит режиссер, осветительный лампоид и льнущая к его свету дива.

В конце мая пришла бумага из кинофирмы братьев Шарля и Венсана Патэ, тех самых Патэ, которые с девятьсот восьмого года удерживали монопольное право на выпуск в Империи хроникальных киножурналов. В письме говорилось, что они хотели бы осуществить съемки специального выпуска киножурнала «Патэ все видит, Патэ все знает» о строительстве «Нового Парадиза» и сопроводить ролик титрами на трех языках для показа во Франции, Германии, Британии и Америке. Ожогин задумался. Значит, сплетни имеют под собой реальное основание — всесильный Шарль Патэ чувствует, что его лицензия от императорской канцелярии может не сегодня завтра сгореть, и заранее ищет русского партнера. Оттого с «Парадизом» и заигрывает.

— Согласны, — бросил Ожогин секретарше. — Пусть присылают своих пройдох с киноаппаратами.

Не прошло и пары дней, как по готовым павильонам, где уже на скорую руку стряпали нехитрые мелодрамки в старом стиле «заламывания рук», по стропилам гигантской многоэтажной декорации, по закоулкам и подвесным чердакам бродила пара французов, оператор и режиссер, покрикивая друг на друга на своем булькающем кукольном языке.

И летел дальше день, и мигом исчезала ночь, и снова являлись хороводом хлопоты. И любая случайность оказывалась скрытой до поры до времени от чужих глаз — и его собственных — частью замысла. Будто из невидимых пока осколков он собирал мозаику, финальная композиция которой уже где-то существовала.

«Патэ» решил устроить премьеру — снятая хроника вышла за рамки киножурнала и превратилась в фильму. Было абонировано здание городского театра, разосланы приглашения в столицы и губернии. С севера — из Москвы и Петербурга — гостей прибыло немного, а вот из Симферополя, Ростова и, конечно, со всех южных дач любопытствующие понаехали. Документальная фильма «Парадиз» между морем и горами. Хроники синематографического завоевания Ожогина более чем удивила. Лихо смонтировали лягушатники! Хитрецы, они представили студийный люд как армию, пришедшую завоевать город, побережье, близлежащие горы и луга! Нелениво фильмировали: статисты в исторических костюмах вдруг оказывались в толпе на набережной; курортный фуникулер вез к равнодушным вершинам отряд кинокамер — аппараты, напыжившись, стояли на штативах, выжидающе смотрели по сторонам. Автомобили, украшенные гигантскими декорациями, колесили по переулкам городка. А студийное поместье оказывалось расположением генералитета, бивуаком, где создается стратегия боевых операций по материализации грез, покупке снов, подписанию контрактов с призраками.