Читать «Островок счастья» онлайн - страница 66

Павел протянул Юле приготовленную книжку. Юля, не глядя на название – в глазах у нее стояли слезы, и она боялась, что они потекут по щекам, усугубляя ее унижение, – с минуту колебалась, не швырнуть ли подарок прямо в отвратительно улыбающуюся физиономию. Но теперь уже Тарасова, придя в себя и сообразив, чем все может закончиться, буквально вытолкала ее из кабинета и захлопнула дверь. Светлана протащила Юлю через всю приемную, проигнорировав вопросительный взгляд Варвары Петровны, и не отпускала ее руку до тех пор, пока они не вышли из здания заводоуправления.

На улице, у проходной, Юля все-таки расплакалась – от злости и унижения. Светлана Николаевна задумчиво подала ей чистый носовой платок и, дождавшись, когда коллега перестанет шмыгать носом, сказала:

– Что-то здесь не так, дорогая моя. Слишком много темперамента в такой простой, в общем-то, сцене.

– Я же говорила, я предупреждала… Он на меня еще в аэропорту разозлился, – всхлипывала Юля. – Я знала, что мне не надо к нему идти.

– Но ты же не называла его импотентом? – деловито уточнила Тарасова, забирая мокрый платок. – На три буквы не посылала?

– Н-нет… С чего? – опешила Юля.

– Тогда что же так вывело его из себя, я не понимаю? – по-прежнему задумчиво рассуждала Тарасова. – На какую мозоль мы ему наступили? Театр он знает и любит, это видно. Спектакли твои были не настолько уж плохи, ты сама знаешь. А он прямо летал по кабинету как на метле. И это всего-то за пять тысяч долларов? По-твоему, не странно? Надо обдумать на досуге. Что-то мне подсказывает, что это еще не конец, а очень даже наоборот. Что за книжку он тебе дал?

– «Менеджмент. Управление качеством», – недоумевая, прочитала Юля слова на обложке. – Я сейчас выкину эту дрянь!

– Погоди, вдруг пригодится… – Тарасова перехватила у нее книжку. – Книги и хлеб выбрасывать грешно. Елки-палки! Без двух одиннадцать! На репетицию опаздываем! Побежали!

И она, спотыкаясь и поскальзываясь, помчалась по расчищенной от снега тропинке посреди заваленной снегом кленовой аллее, которая вела от проходной завода к Дворцу культуры металлургов. Юля припустила за ней.

Юлина бабушка всегда говорила ей, что если человек икает, значит, кто-то о нем думает. И теперь Юля, сидя перед экраном компьютера, от души надеялась, что господин Мордвинов уже как минимум час изнывает от икоты. Нет, сперва она, переделав домашние дела и обсудив с сыном события уходящего дня, уселась за компьютер, чтобы поработать.

Она даже честно написала три строчки: «Внезапный порыв ветра рвет, гасит пламя свечей, заставляя Старуху испуганно замолчать. Чиновник, похоже, тоже озадачен. Он зажигает свечи, затем отодвигает портьеру, возвращается назад к столу». Потом долго сидела, прислушиваясь. Но вокруг стояла тишина. То есть, конечно, тарахтел холодильник, сладко похрапывал Серега, у соседей за стенкой бормотал телевизор. Но те люди, с которыми Юля уже привыкла общаться каждый вечер, сегодня молчали. Или они где-то были, говорили, действовали, но Юля не могла настроиться на их волну. И это стало последней каплей, переполнившей чашу ее ненависти к Мордвинову (хотя, вообще-то, Юля старалась запрещать себе говорить и даже думать штампами, но очень уж зла была сейчас). Поэтому она уже битый час сидела и придумывала планы страшной мести этому мерзавцу, который, пользуясь ее зависимым положением, так вульгарно свел с ней счеты. Если бы он просто не проявил к ней интереса как к женщине – да ради бога, она не долларовая бумажка, чтобы всем нравиться (ну что ж такое, так и лезут на язык расхожие выражения!). Но он мастерски плюнул в самое дорогое, что у нее было (кроме Сереги, конечно), – в дело ее жизни, в ее театр!